Согласно выводам главного специалиста Госархива О. В. Хлевнюка[3], сталинизм представлял собой крайне централизованный режим, который опирался прежде всего на мощные партийно-государственные структуры и формирование прагматичных стратегий. Из архивных материалов следует, что Сталин принимал принципиальные решения и был инициатором всех сколько-нибудь значимых государственных мер[3]. Каждый член Политбюро должен был подтверждать своё согласие с принятыми Сталиным решениями, в то же время ответственность за их исполнение Сталин перекладывал на подотчётных ему лиц[19]. При этом сам процесс принятия решений был закрытым. Из принятых в 1930—1941 годов постановлений Политбюро менее 4 тыс. были публичными, более 28 тыс. — секретными, из них 5 тыс. настолько секретными, что о них было известно только узкому кругу посвящённых[20].
Как отмечает в своей работе В. Б. Чистяков, командно-административная система как «чрезвычайная система» общественной организации позволяла «сконденсировать» избыточную социально-психологическую энергию народа, направив её на решение ключевых задач. При этом мощное политико-идеологическое давление было призвано компенсировать слабость материального стимулирования. Экономика страны полностью огосударствлялась, партия окончательно сливалась с государством, а государство идеологизировалось. Каждый член общества вовлекался в систему идеологизированных организаций (пионерская организация, комсомол, профсоюзы и др.), через которые осуществлялось партийно-государственное руководство. Функции по распоряжению огосударствленной собственностью и политическая власть оказались отчуждены от подавляющего большинства социума в пользу партийно-государственного аппарата и лично Сталина. Население поддерживалось в постоянной мобилизационной готовности при помощи массовой агитации, террора, показательных судебных процессов над врагами народа[21].
Анализ решений Политбюро, проведённый специалистами Гуверовского институтаПолом Грегори и Марком Харрисоном, показал[19], что их главной целью была максимизация фонда накопления — разности между объёмами производства продукции и её потребления. Сверхцентрализация ресурсов на направлениях, признанных ключевыми, требовала сверхущемления интересов других секторов, что постоянно создавало опасность социальных протестов. Для того, чтобы пресечь такую возможность, в стране была создана мощная разветвлённая карательно-осведомительная система[21]. С другой стороны, рост валового накопления в экономике приводил к столкновению между различными административными и региональными интересами за влияние на процесс подготовки и исполнения политических решений. Конкуренция этих интересов отчасти сглаживала деструктивные последствия гиперцентрализации[3].
Как пишет А. Н. Медушевский, ключевыми параметрами проекта модернизации (строительства нового общества) стали:
создание новой информационной картины мира и социально-психологической ситуации путём внедрения мобилизационной идеологии;
унификация социальной структуры;
подавление социальных и национальных противоречий там, где они представляют опасность для целей системы;
создание политического режима, способного осуществлять эти цели вопреки сопротивлению общества и даже части элиты[22].
По определению А. Н. Медушевского, изменение информационной картины мира привело к «переформатированию социума по таким основополагающим координатам, как пространство, время и смысл существования индивида».
«Узурпация географического пространства» выразилась прежде всего в его сворачивании, изоляции от внешнего мира. В сознание населения внедрялись идеологизированные представления о географических границах системы и их расширении — концепцию «мировой революции» сменило «построение социализма в одной отдельно взятой стране», которую, в своё время, заменил «мир социализма» («мировая социалистическая система»). Одновременно было фактически реализовано стремление к воссозданию исторических границ бывшей Российской империи. Внутреннее пространство использовалось для осуществления идеологических целей режима — высылка «врагов» на необжитые земли, в Сибирь, на Крайний Север и Дальний Восток, в голые степи Казахстана как своего рода продолжение освоения новых территорий, создание новых городов на окраинах страны, «преобразование природы» через создание каналов и искусственных водохранилищ[22].
«Узурпация временно́го пространства» ставила своей целью вытеснение подлинной исторической памяти ради создания иллюзорной картины светлого коммунистического будущего, разрыв исторической преемственности — с одной стороны, уничтожение нежелательных воспоминаний, а с другой — восстановление той части истории, которая становилась полезной системе в изменившихся условиях (так, во время Великой Отечественной войны были восстановлены русские военные традиции, ослаблены антирелигиозные ограничения ради укрепления легитимности режима). Отличительной характеристикой сталинизма, как и других тоталитарных режимов, стало переписывание, фальсификация российской и мировой истории, а впоследствии — и радикальный пересмотр истории российского революционного движения[22].
Смысл существования человека, согласно сталинской идеологии, состоит в борьбе за переустройство общества по предначертаниям партии. Большевизм изначально отличался резко выраженной антирелигиозной направленностью. Коммунистические режимы и в самой России, и позднее в странах Центральной и Восточной Европы рассматривали церковь как основного конкурента в борьбе за умы людей и, в конечном счёте, за власть. Системе ценностей, основанной на религиозной вере, сталинизм противопоставил принципиально новую рационалистическую систему ценностей, представлений о жизни и смерти, добре и зле, этике и морали, которые должны были способствовать строительству нового общества и воспитанию «нового человека». Уничтожение оппонентов и, как минимум, длительная изоляция и «перевоспитание» сомневающихся при этом рассматривались как наиболее эффективные методы «ресоциализации», формирования «нового человека»[22]. Хорошо известно, например, высказывание Бухарина о том, что «пролетарское принуждение во всех его формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человеческого материала капиталистической эпохи»[23]. Как пишет А. Н. Медушевский, сталинизм «отличало стремление установить тотальный контроль над индивидом, цель состояла в его полной ресоциализации, а методы определялись стремлением получить послушное орудие диктатуры». В результате такого сталинского социального конструирования в обществе возобладали отказ от религиозной ценности жизни и смерти, культ революционного насилия и произвола, подавление прав личности, информационная агрессивность, фатализм и пассивность. Социально поощряемыми нормами поведения стали общественная апатия, социальный инфантилизм, отрицание индивидуального вклада, эгоизм и зависть, недоверие к полноценному труду, агрессия, страх, поощрение доносов, лицемерие[22].
Сталин и сталинисты официально не использовали по отношению к себе термин сталинизм, называя политическую систему социализмом, а идеологию сталинизма — марксизмом-ленинизмом[24][25][26][27].
Формирование сталинизма как тоталитарной системы власти и идеологии обычно связывают с фактическим завершением внутрипартийной борьбы за власть, окончательным разгромом всех оппозиционных течений и началом «большого скачка» — взятым в конце 1920-х годов курсом на форсированную индустриализацию и сплошную коллективизацию сельского хозяйства для осуществления модернизационного проекта колоссальных масштабов — перехода от традиционного аграрного общества к индустриальному, — что потребовало всемерной мобилизации внутренних ресурсов, сверхцентрализации экономической жизни и, в конечном счёте, привело к формированию в СССР целостной командно-административной системы. В 1930-е годы в условиях утверждения монополии на мысль, создания культа вождя, образа врага и массовых репрессий произошло окончательное утверждение режима личной власти Сталина и перерождение партии в структуру командно-административной системы управления[21].
Предпосылками в СССР стали необходимость форсированного экономического развития, необходимость в течение четверти века мирного времени удерживать жизненный стандарт миллионов людей на уровне содержания в годы войны и катастроф, особый тип политической культуры на всём протяжении истории (пренебрежение к закону, насильственная власть, отсутствие оппозиции и так далее). Эти факторы стали причиной формирования в СССР в 30-е годы режима, системы личной властиСталина[28].
«Мы все говорим ленинизм, ленинизм», — по свидетельствам, заметил как-то Каганович на даче Сталина, — «но Ленин умер много лет назад. Сталин сделал больше, чем Ленин, и мы должны говорить о сталинизме. Мы наговорились о ленинизме».
Как отмечает Олег Хлевнюк, и ранее восторженно-оптимистические в оценках Сталина и его деяний, в 1935—1936 годах письма Кагановича превратились в неуёмно льстивые и нелепые панегирики: «То, что происходит, например, с хлебозаготовками этого года — это совершенно небывалая ошеломляющая наша победа — победа Сталинизма», — отмечал он в одном из них[29].
Большинством правых и некоторыми левыми критиками сталинизм рассматривается как логическое продолжение политики В. И. Ленина[30].
Так, Г. Х. Попов отмечает, что II программа РКП(б), принятая VIII съездом под руководством В. И. Ленина в марте 1919 года, задолго до прихода Сталина к власти, уже содержала все идейно-теоретические предпосылки
сталинизма:
экономическая модель программы предполагала охват всей экономики единым централизованным планом на основе государственных директив, отсутствие материального стимулирования, товарного производства и денег;
в крестьянском вопросе программа ставила цель упразднения мелких крестьянских и фермерских семейных хозяйств и перехода к крупным хозяйствам путём коллективизации;
по вопросу политического устройства общества программа провозглашала отказ от всеобщего вооружения народа и создание под контролем партии государственной армии и органов ВЧК, не подконтрольных Советам;
программой предполагалось полностью контролировать партию органами ЦК: Политбюро, Оргбюро, Секретариатом.
Все эти принципиальные положения полностью соответствуют сталинизму.[31]
Однако среди левых критиков, в том числе марксистов (особенно среди живших в социалистических странах), включая неомарксистов, троцкистов и т. д. весьма популярна «теория прерванной связи» (англ.discontinuity theory), согласно которой сталинизм был извращением политики Ленина, которая была более гибкой и учитывала интересы более широких социальных кругов. Сторонниками последней были Л. Д. Троцкий, Р. Такер, Р. А. Медведев, Г. С. Лисичкин, О. Лацис и другие.
Так, О. Лацис отмечает[32] коренное различие ленинского и сталинского подходов
к социалистическому строительству. Если Ленин в качестве главной предпосылки успеха социалистических преобразований на первый план выдвигал задачи длительной переделки психологии масс, повышения их культуры и образованности[33][34], то Сталин на первый план выдвигал задачи бюрократического управления массами административно-командными методами.[35]
Стивен Коэн пишет, что первым предложил называть сталинскую политику «сталинизмом, а не марксизмом и даже не ленинизмом» американский журналист Уолтер Дюранти, ссылаются на серию его корреспонденции в газете «The New York Times» за июнь 1931 года[36].
По выдвинутому Л. Троцким его знаменитому тезису, сталинизм является не завершением большевизма, а его «термидорианским отрицанием» и «предательством»[36].
А. Ципко отмечает, что в корне противоречат марксизму следующие положения сталинизма:
Учение Сталина о партии, как об «ордене меченосцев».
Низведение простых людей до роли «винтиков» государства.
Тезис об обострении классовой борьбы и усилении роли карательных органов государства по мере продвижения к социализму[39].
Г. С. Лисичкин отмечает, что сталинизм расходится с марксизмом по следующим вопросам:[40]
Толкование проблем собственности. По Марксу, не всякое обобществление средств производства разрешает конфликт производительных сил с производственными отношениями. Марксизм отличает административное обобществление от экономического. Лишь экономическое обобществление способствует прогрессу, а административное вредит ему.[41]
Значение закона стоимости. Марксизм предостерегает от попыток устанавливать цены товаров административными методами, игнорируя закон стоимости, констатируя, что эти попытки приведут лишь к диспропорциям и кризису производства.[42]
Существует мнение, что Сталин, оставаясь на словах марксистом, на практике заменил марксизм традиционным русским национализмом и империализмом[43]. Идеалы интернационализма, равенства и социальной справедливости, которым следовали большевики, Сталин заменил империализмом и государственным диктатом во всех сферах жизни[43].
В 1947 году Тони Клифф написал книгу «Государственный капитализм в России»[44], в которой характеризуя сталинский режим утверждал, что возможен капитализм с одним капиталистом — государством, при котором господствующим классом, который присваивает прибавочную стоимость, является высшая государственная и партийная номенклатура: крупные госчиновники, директора и администрация предприятий. В постсоветской России это мнение обосновывали в своих работах экономист Авенир Соловьёв[45][46][47], историки Вадим Дамье[48] и Aлeкcaндp Ocтpoвcкий[49][50][51], юрист Валентин Дьяченко[52], на Украине историк Андрей Здоров[53].
Между 1878 и 1881 гг. в России был заложен юридический и организационный фундамент бюрократическо-полицейского режима с тоталитарными обертонами, который пребывает в целости и сохранности до сего времени. Можно с уверенностью утверждать, что корни современного тоталитаризма следует искать скорее здесь, чем в идеях Руссо, Гегеля или Маркса. Ибо, хотя идеи безусловно могут породить новые идеи, они приводят к организационным переменам лишь если падут на почву, готовую их принять.
В своей монографии «Переосмысление сталинизма» историк Генри Рейхман[55] подвергает анализу различные перспективы применения термина сталинизм: «В свойственном исследователям применении понятие “сталинизм„, описываемый здесь как движение, является экономической, политической или социальной системой, в других случаях — типом политической деятельности или системой взглядов и убеждений…» Он ссылается на исследование историка Стивена Коэна, в котором тот подвергает пересмотру историю СССР после правления Сталина как «продолжающееся напряжение между антисталинским реформизмом и просталинским консерватизмом», отмечая, что такая характеристика требует ясного определения сталинизма. Однако Коэн оставляет неописанными фундаментальные черты сталинизма[56].
Как отмечает В. Б. Шепелева (2017), в современной России так называемые «державники-почвенники» интерпретируют антисталинизм как «эффективное средство подрыва страны: сначала Советского Союза, потом РФ»[57].
Маоисты хвалили Сталина за его деятельность во главе СССР и международного пролетариата, разгром нацизма, фашизма, японского милитаризма и его антиревизионизм. Все идеи Мао Цзэдуна при жизни Сталина — абсолютно сталинистские (предложены Сталиным или его аппаратом и рекомендованы Мао Цзэдуну лично Сталиным). Он рекомендовал Мао Цзэдуну и КПК союз с Гоминьданом и партизанскую войну в сельской местности в противовес идеям Троцкого о городском восстании в Китае и владении землёй в Китае городской буржуазией, почему никакой прочный союз крестьян с владеющей землёй и угнетающей крестьян городской буржуазией и Гоминьданом невозможен, а задачи буржуазной революции в Китае должны решать коммунисты и городской пролетариат — а после их победы и сельский пролетариат — в рамках перманентной революции. Сталин до начала холодной войны всегда выступал за союз с Гоминьданом и даже настоял, чтобы Мао Цзэдуна включили в состав руководства Гоминьдана. Но Сталин и Мао обвинили в своих ошибках китайских троцкистов, неохотно, но выполнявших линию Коминтерна на союз с Гоминьданом. Даже после резни коммунистов в Шанхае, Сталин поддерживал Шэн Шицая и искал среди губернаторов китайских провинций других милитаристов, способных стать сателлитами СССР .
Поскольку это было ошибкой Сталина и Мао, то в самой КПК теперь скорее положительно оценивают деятельность китайских троцкистов (но не Троцкого и IV Интернационал).
Мао Цзэдун провозгласил, что Сталин был на 70 % хорош, и только на 30 % плох (позднее самого Мао точно так же охарактеризовал Дэн Сяопин). Маоисты критиковали Сталина за то, что он считал буржуазное влияние в СССР результатом действия внешних сил. Несмотря на его тезис об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма, маоисты критиковали его мысли о том, что после строительства социализма в основном уже нет классовых противоречий. После отказа современной КПК от идеи классовой борьбы в современном Китае, можно считать, что в Китае — не маоизм, а сталинизм с китайской троцкистской спецификой.[58]
Защитники сталинской политики утверждают, что одним из достижений И. В. Сталина является его роль в победе СССР в Великой Отечественной войне, а также многие объективные экономические, военные и научные успехи СССР, развитие образования и здравоохранения.
Ряд историков и экономистов (М. М. Горинов[59], Н. Д. Колесов[60], Г. А. Черемисинов[61] и др.) отмечают, что в конце 1920-х годов в сфере экономической политики Сталин выбрал стратегически верный путь форсированной индустриализации и создания мобилизационной модели плановой экономики, а жёсткие методы проведения индустриализации и коллективизации являлись вынужденными, поскольку были обусловлены необходимостью выживания советского государства в исторических условиях того времени, когда существовали реальные военные угрозы (в частности, военная тревога 1927 года[62], экспансия Японии в Восточной Азии вблизи границ СССР[63] и подготовка Японии к нападению на СССР на рубеже 1920-х — 1930-х годов[64]). В результате индустриализации всего за десять с небольшим лет в промышленном развитии было радикально уменьшено отставание от развитых стран Запада, а по абсолютным показателям СССР стал второй экономикой в мире (после США). Индустриализация стала одним из ключевых факторов победы СССР в Великой Отечественной войне[60]. Созданная в конце 1920-х годов сталинская модель экономики (её «„»главным архитектором“ был сам Сталин) просуществовала три десятилетия (до конца 1950-х годов) и на всём своём протяжении демонстрировала высокие темпы экономического роста, которые по мнению доктора экономических наук Григория Ханина можно назвать „советским экономическим чудом“. При этом в последний период существования сталинской модели (с конца 1940-х до конца 1950-х годов), вследствие повышения эффективности экономической политики, начался переход от экстенсивного к интенсивному росту экономики[65].
В сельском хозяйстве проводилась электрификация и механизация коллективных хозяйств (в 1933—1940 годах МТС и совхозы получили 573 тысячи тракторов и более 230 тысяч хлебоуборочных комбайнов). Это повысило производительность труда в аграрном секторе, и как следствие, высвободило для тяжёлой индустрии и других отраслей экономики более 20 млн человек[66].
Согласно ряду историко-демографических исследований (Л. Е. Гринин, С. А. Нефёдов и другие), к началу XX века Российская империя попала в «мальтузианско-марксову ловушку». Это выражалось в следующем: численность населения страны росла быстрыми темпами, а так как страна оставалась преимущественно аграрной — то серьёзно обострилась проблема аграрного перенаселения, что в условиях экстенсивного сельского хозяйства создавало угрозу голода. ВВП на душу населения рос быстрее увеличения численности населения, но при этом основные выгоды экономического роста доставались только небольшой части общества (богатым). СССР смог выйти из «мальтузианско-марксовой ловушки» благодаря политике В. И. Ленина и И. В. Сталина, прежде всего в результате ликвидации социальной дифференциации на бедных и богатых, проведения форсированной индустриализации и механизации сельского хозяйства[67][68][69].
Несмотря на ряд социальных катаклизмов, к концу правления Сталина в результате форсированной модернизации (приведшей к повышению уровня жизни людей) и успешного развития медицины резко выросла средняя продолжительность жизни. Если в 1913 году в Российской империи средняя продолжительность жизни составляла всего 33 года, а в 1926 году в СССР — 44 года, то в 1953 году — уже 63 года[70][71][72][73][74]. То есть за период правления Сталина продолжительность жизни выросла приблизительно на 20 лет.
Внешняя политика Сталина многими аналитиками оценивается как рациональная, прагматичная[75]. В частности, такая оценка касается и заключения Договора о ненападении Советского Союза с Германией в 1939 году. Отмечается, что заключение договора для СССР отсрочило начало войны на два года, в течение которых была повышена обороноспособность страны и продолжалось развитие экономики (в том числе повышалась её эффективность)[65]. СССР предотвратил создание враждебной ему коалиции Германии, Англии и Франции (ряд историков указывает на то, что в случае создания антисоветской коалиции Англия и Франция не противодействовали бы военной агрессии гитлеровской Германии против Советского Союза)[76][77]. Также результатом договора стало значительное укрепление геополитических позиций СССР в Европе[78].
Эффективная вертикаль власти, во многом сформировавшаяся в годы сталинского правления, являлась одним из факторов коренного перелома и победы СССР в Великой Отечественной войне. Высокое качество руководства было как на общесоюзном уровне во главе с И. В. Сталиным, так и на уровне союзных республик, регионов, городов[79][80][81][82].
А. А. Зиновьев отмечает объективные предпосылки сталинизма: необходимость коллективизации и индустриализации, строгой сверхцентрализации в управлении государством, репрессии как защиту от преступности, экономическую, культурную и идеологическую революции[83].
Американский историк Роберт Тёрстон в своей работе «Жизнь и террор в сталинской России. 1934—1941» приходит к выводам, что влияние террора на советское общество в сталинские годы не было значительным (среди советских людей массового страха перед репрессиями никогда не было, так как репрессии имели ограниченный характер и не затронули большинства населения); советское общество скорее поддерживало сталинский режим, чем боялось его; большинству людей сталинская система обеспечила возможность продвижения вверх по социальной лестнице[84].
С 21 по 31 июля 1931 года Бернард Шоу посетил СССР, где 29 июля у него состоялась личная встреча с Иосифом Сталиным. Помимо столицы, Б. Шоу побывал в глубинке — коммуне имени ЛенинаТамбовской области, считавшейся образцовой[85]. Возвращаясь из Советского Союза, Шоу говорил[86]:
«Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны — страны отчаяния… Для меня, старого человека, составляет глубокое утешение, сходя в могилу, знать, что мировая цивилизация будет спасена… Здесь, в России, я убедился, что новая коммунистическая система способна вывести человечество из современного кризиса и спасти его от полной анархии и гибели».
В интервью, предоставленном в Берлине по дороге на родину, Б. Шоу дал высокую оценку И. В. Сталину как политику[86]:
«Сталин — очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса … Сталин — гигант, а все западные деятели — пигмеи».
А уже в Лондоне 6 сентября 1931 года в своём докладе на тему поездки драматург говорил[86]:
«В России нет парламента или другой ерунды в этом роде. Русские не так глупы, как мы; им было бы даже трудно представить, что могут быть дураки, подобные нам. Разумеется, и государственные люди советской России имеют не только огромное моральное превосходство над нашими, но и значительное умственное превосходство».
Начиная с 1929 года при проведении сталинской коллективизации был нарушен ленинский принцип добровольности, постепенности и личной заинтересованности при переходе от частной собственности на землю к коллективной. Крестьян заставляли идти в колхозы, угрожая раскулачиванием. В результате за февраль и март 1930 г. крестьянами, опасавшимися раскулачивания, было забито 14 млн голов крупного рогатого скота, ⅓ всех свиней и ¼ овец и коз.[87][88] Если взять за базис 1928 год, то в 1933 году было произведено всего 81,5 % от валового объёма сельскохозяйственной продукции, поголовье крупного рогатого скота уменьшилось с 60,1 до 33,5 млн голов. Среднегодовое производство зерна в СССР в 30-х годах было меньше, чем в 1913 г.[89]
Имел место голод в СССР в 1932—1933 годах. В результате погибло от 5 до 8 млн человек. Не оправдались ожидания Сталина: в декабре 1935 года прирост населения в СССР должен был составить 3 млн человек, а в реальности же прирост составил всего 1 млн человек за год. [90]
При проведении индустриализации все важнейшие показатели промышленного производства первой пятилетки, намеченные в пятилетках, не были достигнуты.[91] В результате сталинской индустриализации и коллективизации производительность труда в промышленности, сельском хозяйстве и уровень личного потребления в 30-е годы существенно понизились по сравнению с 1913 годом[92][93]. Экономические результаты сталинской индустриализации нельзя признать успешными как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе[94].
Ликвидация НЭПа могла стать причиной недостаточности предложения на рынке товаров и услуг.[95]
Политика Сталина по линии международного коммунистического движения в 1929—1931 гг. была направлена против социал-демократов, что препятствовало созданию общего антифашистского движения.[96]
В ходе репрессий 1936-38 гг. по «политическим статьям» было арестовано не менее 3 млн человек[97][98]. Были арестованы трое из пяти маршалов СССР, пятнадцать из шестнадцати командармов, все командиры корпусов и почти все командиры дивизий и бригад, около половины командиров полков, все армейские комиссары, почти все комиссары корпусов, дивизий и бригад.[99][99]
К моменту смерти Сталина в исправительно-трудовых лагерях и колониях насчитывалось свыше 2,4 млн человек.
Война с Финляндией едва не втянула СССР в войну с Англией и Францией. Гитлеровское руководство рассматривало подготовку военного удара Англии и Франции против СССР как важный фактор, ослабляющий их позиции в войне с Германией. В итоге войны руководство Финляндии пошло на сближение с гитлеровской Германией и обеспечило блокаду Ленинграда.[100].
Перед началом войны единоличное решение Сталиным основных проблем обороны СССР привело к тому, что игнорировались многочисленные донесения о явном нарастании угрозы нападения нацистской Германии и не были даны своевременные указания об ускорении стратегического развёртывания и приведения войск в полную боевую готовность.[101][102][103]
В немецкий плен попало 5 млн советских солдат и офицеров, из них погибло в плену 57 %. Приказом № 270 от 16 августа 1941 г. Сталин приказал считать злостными дезертирами всех командиров и политработников, сдавшихся в плен, а их семьи считать подлежащими аресту, как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Советское правительство отказалось от сотрудничества с МККК, который мог бы передавать посылки с продовольствием, что значительно увеличило смертность среди советских военнопленных[104].
В области науки и культуры сталинизм привёл к тотальной фальсификации исторической науки в СССР. В философии господствовала атмосфера политических обвинений и идеологических доносов[106][107]. Были уничтожены уникальные, известные во всем мире школы экономистов Н. Д. Кондратьева, Л. Н. Юровского, А. В. Чаянова, а сами экономисты погибли[108][109]. Вавиловская генетика была раскритикована Т. Д. Лысенко и его последователями, а её сторонник всемирно-известный учёный академик Н. И. Вавилов был арестован и умер в тюрьме[110]. По вымышленным обвинениям были брошены в тюрьму авиаконструкторы А. Н. Туполев, В. М. Петляков, В. М. Мясищев и другие. Погиб выдающийся физик-теоретик М. П. Бронштейн. Погибли тысячи директоров, главных инженеров, ведущих специалистов заводов, комбинатов, строек, начальников железных дорог. Более ста кинематографистов стали жертвами репрессий[111]. Кибернетика была под запретом.[112] В 20-40 гг. XX века, по оценке П. Л. Капицы, в мире возникло около 20 принципиально новых направлений развития техники (синтетическое горючее, пластмассы, турбина внутреннего сгорания, телевидение, сверхтвёрдые сплавы, реактивная авиация, полупроводники, электронно-вычислительная техника и т. д.), а в СССР сделано лишь открытие синтетического каучука.[113] В 20-40 гг. XX века ни один советский учёный не вошёл в число лауреатов Нобелевской и Филдсовской премий. Противоречиво сталинизм повлиял на творчество писателей[114], в неполном списке уничтоженных литераторов около 500 имён.
Борьба с коррупцией в сталинский период была результатом политических кампаний для расправы с оппонентами[115]. Главным качеством для номенклатурного работника были безграничная лояльность лично Сталину и способность беспрекословно выполнять указания, а не моральная чистоплотность[116]. Есть множество примеров, когда высшее руководство страны не привлекалось к уголовной ответственности по фактам присвоения госимущества на сотни тысяч рублей, несмотря на то что о результатах проверок докладывали лично Сталину[117][118][119].
В Коммунистической партии Китая нет единой точки зрения о причине отклонений КПСС от принципов марксизма, отклонений, которые, в конце концов и привели к краху СССР. По-прежнему распространена точка зрения, согласно которой такой причиной является «ревизионистская» политика руководства КПСС во главе с Хрущёвым. В то же время на официальном уровне высказывается убеждение, что такой причиной стала «структура, созданная при Сталине» (в довоенный период, так как в КНР под официальным научным сталинизмом понимаются послевоенные идеи Сталина в области организации труда). Под такой структурой понимается: гипертрофированное развитие тяжёлой промышленности, нарушение прав человека, вплоть до лишения людей права на жизнь, недемократический характер власти в СССР. Любопытно, что такая точка зрения нередко высказывается в том контексте, что эту «структуру, созданную при Сталине», СССР навязал КНР и поэтому именно СССР должен нести ответственность за все бедствия, происходившие в КНР в 60-70-е годы (Большой скачок и Культурная революция в Китае).[120]
Одним из призывов резолюции ОБСЕ к государствам-участникам является прекращение восхваления "тоталитарных" режимов, включая проведение публичных демонстраций в ознаменование нацистского или сталинистского прошлого, а также открытие исторических и политических архивов[122].
В ответ Россия выступила с резким осуждением этого решения ОБСЕ, заявив, что данная резолюция, фактически уравнивающая сталинизм и нацизм, искажает историю:
Считаем недопустимым тот факт, что в резолюции ПА ОБСЕ делается попытка искажения истории в политических целях, и это не способствует созданию атмосферы доверия и сотрудничества между государствами-участниками этой организацииОфициальный представитель МИД России [123].
После смерти Сталина репрессии прекратились, однако заложенная им политико-экономическая система просуществовала в почти неизменном виде вплоть до конца 80-х годов.
При этом попытки дать какую-либо оценку сталинскому правлению, за исключением осуждения культа личности, до Перестройки не предпринимались. Сам термин «сталинизм» считался изобретением западной пропаганды.
«Сталинизм — это понятие, придуманное противниками коммунизма, и <оно> широко используется для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом». (Михаил Горбачёв, 1986 год)[124].
В дальнейшем, по мере развития гласности, в прессе и прочих СМИ была развернута широкая кампания по освещению и критике сталинизма и связанных с ним явлений.
В резолюции XIX Всесоюзной конференции КПСС отмечается, что преступления «сталинизма» вызвали
… глубокие деформации в социалистическом обществе, задержали его развитие на целые десятилетия, привели к огромным человеческим жертвам и неисчислимым нравственным и идейным потерям.[125]
В 1989 году термин «сталинизм» получает юридическое закрепление в советском законодательстве: в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30 — 40-х и начала 50-х годов» говорилось: «Осудить внесудебные массовые репрессии периода «сталинизма»[126].
Д. А. Медведев в интервью газете «Известия», которое он дал накануне празднования 65-й годовщины победы в Великой Отечественной войне, в частности, отметил, что у большинства людей в мире «фигура Сталина не вызывает никаких тёплых эмоций»[127]. Д. А. Медведев заявил: «Победа в Великой Отечественной войне — заслуга народа, а не Иосифа Сталина и военачальников». Он особо выделил то, что в России нет места для символики сталинизма: «Каждый вправе на собственные оценки, но это не должно влиять на оценку государства. Я не вижу в стране места для символики сталинизма»[127].
Ни в коем случае нельзя говорить о том, что сталинизм возвращается в наш быт, что мы используем символику, что мы собираемся использовать какие-то плакаты, ещё что-то делать. Этого нет и не будет. Это абсолютно исключено. И в этом, если хотите, нынешняя государственная идеология и моя оценка как президента.
Юридическая оценка государством репрессий дана в «Законе о реабилитации жертв политических репрессий»:
«За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека»[129]
».
Как подчёркивает профессор факультета политологии МГУ Сергей Черняховский, большинство современных россиян, которые поддерживают Сталина, одновременно осуждают репрессии[130].
Михаил Делягин в 2013 году отмечал, что «значительная часть российского общества, по-разному относясь к этой перспективе, связывает будущее нашей страны с возвращением Сталина, как исторического явления»[131].
В 1990-е в России сталинизм был одной из форм протестной активности, специфически выраженным требованием справедливости.
↑Некоторые исследователи трактуют сталинизм шире. Так американский историк Шейла Фицпатрик, кроме перечисленных черт добавляет «различные неформальные, личные сделки и договоренности, помогающие людям на всех уровнях защитить себя и добыть дефицитные блага», подчеркивая, что сталинизм, как особая жизненная среда, окончательно сформировался в 1930-е годы и в основных своих чертах просуществовал всю послесталинскую эпоху вплоть до горбачёвской перестройки 1980-х гг.[1]
↑ 1234См. обзор: Khlevniuk O. Stalinism and the Stalin Period after the «Archival Revolution» // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001. Vol. 2, No. 2. P. 319. doi:10.1353/kri.2008.0052
↑Куртуа С., Верт Н., Панне Ж-Л., Пачковский А., Бартосек К., Марголин Дж-Л.Чёрная книга коммунизма = Le Livre Noir du Communisme. — М.: «Три века истории», 2001. — С. 192. — 864 с. — ISBN 2-221-08-204-4.
↑Davies R. W. Making Economic Policy // Behind the Façade of Stalin’s Command Economy: Evidence from the State and Party Archives / Ed. P. R. Gregory. Standford: Hoover Institution Press, 2001. P. 61—80.
↑Зотов В. Д., Зотова Л. Д.Русская политическая мысль в XX веке. И.В. Сталин как теоретик марксизма-ленинизма // История политических учений. Учебник (рус.). — Норма, 2010. — ISBN 591768071X.
↑Альфред Козинг. Сталинизм. Исследование происхождения, сущности и результатов = "Stalinismus". Untersuchung von Ursprung, Wesen und Wirkungen (нем.). — Monda Asembleo Socia, 2017. — ISBN 2369600977.
Но для того, чтобы достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения — вот для этого требуется целая историческая эпоха. Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно-два десятилетия. Но все-таки это будет особая историческая эпоха, и без этой исторической эпохи, без поголовной грамотности, без достаточной степени толковости, без достаточной степени приучения населения к тому, чтобы пользоваться книжками, и без материальной основы этого, без известной обеспеченности, скажем, от неурожая, от голода и т. д. — без этого нам своей цели не достигнуть.
Ленин В. И. О кооперации // Полн. собр. соч., т. 45, стр. 372
…если центральной государственной властью можно овладеть в несколько дней, если подавить военное (и саботажническое) сопротивление эксплуататоров можно в несколько недель, то прочное решение задачи поднять производительность труда требует, во всяком случае… нескольких лет. Длительный характер работы предписывается здесь безусловно объективными обстоятельствами
Говорят, что трудно овладеть техникой. Неверно! Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Мы решили ряд труднейших задач. Мы свергли капитализм. Мы взяли власть. Мы построили крупнейшую
социалистическую индустрию. Мы повернули середняка на путь социализма. Самое важное с точки зрения строительства мы уже сделали. Нам осталось немного: изучить технику, овладеть наукой. И когда мы сделаем это, у нас пойдут такие темпы, о которых сейчас мы не смеем и мечтать
Сталин И. В. О задачах хозяйственников. Речь на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. // Полн. собр. соч., т. 13, стр. 41
↑ 12libr (неопр.). Дата обращения: 23 января 2014. Архивировано из оригинала 2 февраля 2014 года.
↑Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. — М.: АСТ, 2002. — С. 142. — ISBN 5-17-007796-3.
Россия настолько же марксистская, насколько германцы Священной Римской Империи были римлянами…Я ожидаю появления книги, которая переведёт сталинский марксизм на язык русской истории.
↑Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. — М.: Наука, 1990. — С. 121. — ISBN 5-02-008161-2.
Характер русской революции был таков, она произошла в столь своеобразных условиях, что идеологически ей мог соответствовать лишь трансформированный марксизм и именно в сторону противоположную детерминизму
↑Энгельс Ф. Анти-Дюринг. // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч., изд. 2, т. 20, c. 289
… лишь в том случае, когда средства производства или сообщения действительно перерастут управление акционерных обществ, когда их огосударствление станет экономически неизбежным, только тогда — даже если его совершит современное государство — оно будет экономическим прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в своё владение все производительные силы. Но в последнее время, с тех пор как Бисмарк бросился на путь огосударствления, появился особого рода фальшивый социализм, выродившийся местами в своеобразный вид добровольного лакейства, объявляющий без околичностей социалистическим всякое огосударствление, даже бисмарковское. Если государственная табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основателей социализма.
↑Энгельс Ф. Маркс и Родбертус // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч., изд. 2, т. 21, c. 190
Если же мы теперь спросим, какие у нас гарантии, что каждый продукт будет производиться в необходимом количестве, а не в большем, что мы не будем нуждаться в хлебе и мясе, задыхаясь под грудами свекловичного сахара и утопая в картофельной водке, или что мы не будем испытывать недостатка в брюках, чтобы прикрыть свою наготу, среди миллионов пуговиц для брюк, то Родбертус с торжеством укажет нам на свой знаменитый расчет, согласно которому за каждый излишний фунт сахара, за каждую непроданную бочку водки, за каждую не пришитую к брюкам пуговицу выдана правильная расписка, расчет, в котором все в точности «совпадает» и по которому «все претензии будут удовлетворены, и ликвидация этих претензий совершится правильно». А кто этому не верит, тот пусть обратится к счетоводу Икс главной кассы государственного казначейства в Померании, который проверял счет, нашел его правильным и как человек, ещё ни разу в недочете по кассе не уличенный, заслуживает полного доверия.
↑Спицын Е. Ю. Россия — Советский Союз 1917—1945 гг.: Полный курс истории для учителей, преподавателей и студентов. Книга 3. — М.: Концептуал, 2015. — С. 235.
↑Мотревич В. П. Историческая демография России. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000. — С. 61.
↑Авдеев А. Младенческая смертность и история охраны материнства и детства в России и СССР / Историческая демография: Сборник статей; под ред. Денисенко М. Б., Троицкой И. А. — М.: МАКС Пресс, 2008. — С. 36.
↑Воронцов А. В., Глотов М. Б. Демография. — М.: Юрайт, 2017. — С. 158.
↑Данильченко С.Л. Геополитика И. В. Сталина: от прагматизма к россиецентризму // Научный альманах. — 2014. — № 1. — С. 259—264.
↑Данильченко С.Л. Украина в геополитической стратегии И. В. Сталина (1917—1940) // Приоритетные направления развития науки и образования. — 2015. — № 2. — С. 41—60. — ISSN2411-9652.
↑Зиновьев А. А. Сталин. Сталинская эпоха. Сталинизм // Марксизм: прошлое, настоящее, будущее. Материалы международной научно-практической конференции „Марксизм, обществоведческая мысль современности и социалистические тенденции развития человечества в XXI веке“. Москва, Институт философии РАН, 22 —24 апреля 2002 г. — М.: МАКС Пресс, 2003. — С. 137—147. — ISBN 5-317-00681-3.
В исследовании „Был ли нужен Сталин для экономического развития России?“ доктор экономических наук Сергей Гуриев вместе с другими видными экономистами провели макроэкономическое моделирование и сравнение сталинской экономической политики с экстраполяцией роста экономики Российской империи, с экстраполяцией роста советской экономики при НЭПе, а также с экономикой Японии. В своей работе они пришли к однозначному выводу, что сталинская экономика не опережала альтернативные сценарии как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Например, японская экономика находилась примерно на одинаковом уровне развития до войны и показала примерно такие же темпы развития, что и СССР. В отличие от СССР, Японии удалось провести индустриализацию, добиться при этом более высокого уровня производительности и благосостояния граждан без репрессий и без разрушения сельского хозяйства
↑Розанов Г. П. Сталин — Гитлер. — М., Международные отношения, 1991. — с. 130—140
↑ 12Хрущёв Н. С. О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н. С. XX съезду КПСС // Реабилитация: политические процессы 30-50-х годов. — М.: Политиздат, 1991. — С. 19—68. — ISBN 5-250-01429-1.
↑Древнее общее самоназвание армян и армянских цыган Крымcкого ханства -украинцы — после 1918 года было воспринято многими русскими и русинами, поэтому ошибочно считается, что выселялись по этническому признаку украинцы)
↑Алексеев П. В., Панин А. В. Философия в условиях тоталитаризма // Философия. — М.: Теис, 2006. — С. 585—601. — ISBN 5-9218-0064-X.
↑Розенталь М., Юдин П. Краткий философский словарь. — М.: Политиздат, 1954. — С. 307.
Кибернетика (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма.
↑В. Розов Удивление перед жизнью. Воспоминания. — М.: АСТ, 2014. — С. 117. — ISBN 978-5-17-080186-2.
В тяжелейшие годы жестокой цензуры, особенно в сталинские времена, многие большие писатели, именно писатели, растерялись. Писать то, к чему звал собственный талант, было невозможно. Можно было угодить в тюрьму, в ГУЛАГ, а то и под расстрел. Страх сжимал их интеллект, парализовал вдохновение. Каждый искал выход из сложившейся ситуации. Большинство замолчало. Иные стали приспосабливаться ко времени, и из-под пера выходили произведения или совсем не свойственные их таланту, или элемент „дани времени“ портил их настолько, что читать эти романы, рассказы, поэмы не доставляло удовольствия. Третья группа просто старалась угодить официальной точке зрения на задачи литературы, бросалась, как в омут, писать в духе социалистического реализма и творчески погибала навсегда… Дожившие до менее страшного времени, когда появилась некоторая свобода слова и стало безопасно писать то, что тебе хочется, уже не могли писать.
↑Хлевнюк, О. В. Сталин. Жизнь одного вождя. — Corpus (АСТ). — М., 2005. — ISBN 978-5-17-087722-5.
О. Хлевнюк приводит пример, когда Сталин лишь слегка пожурил первого секретаря ЦК Азербайджана М. Д. Багирова после выявления фактов массового взяточничества и незаконного обогащения руководителей Азербайджана в 1948 году. В дальнейшем Сталин существенно ограничил права Министерства госконтроля при проведении проверок ведомств и регионов
Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. — М.: Политиздат, 1989. — 319 с. — ISBN 5-250-00670-1.
Грегори П. Политическая экономия сталинизма = The Political Economy of Stalinism. — М.: РОССПЭН, 2008.
И. В. Сталин: Историческая идеология в СССР в 1920—1950-е годы. Переписка с историками, ст. и заметки по истории, стенограммы выступлений. Сб. док. и материалов. — СПб.: Наука-Питер, 2006. — Ч. 1: 1920—1930-е гг. (недоступная ссылка)
Parenti Michael. Blackshirts and Reds: Rational Fascism and the Overthrow of Communism. — San Francisco: City Lights Books, 1997. — ISBN 978-0-87286-329-3.
Perrie M. The Cult of Ivan the Terrible in Stalin's Russia. — Basingstoke; New York, 2001.