Тоталитари́зм (от лат.totalis «весь, целый, полный» ← totalitas «цельность, полнота»[1][2]) — политический режим, подразумевающий абсолютный (тотальный) контроль государства над всеми аспектами общественной и частной жизни.
Тоталитари́зм в политологии — форма отношения общества и власти, при которой политическая власть стремится к полному (тотальному) контролю людей и общества, ставя задачу полностью контролировать все аспекты человеческой жизни[3][4]. Проявления оппозиции в любой форме пресекаются или подавляются государством.
Режимы Муссолини и Гитлера; появление термина «тоталитаризм»[править | править код]
Муссолини и Гитлер (01.09.1937). Муссолини и немецкие правоведы Третьего рейха использовали понятие «тоталитарного государства» в положительном смысле[6]
Термин «тоталитаризм», впервые появившийся у Джованни Амендолы в 1923 году для критической характеристики режима Муссолини[7], был впоследствии популяризован самими итальянскими фашистами. В частности, в 1926 его начал использовать философ Джованни Джентиле. В статье Муссолини «Доктрина фашизма» (1931 год) тоталитаризм понимается как общество, в котором главная государственная идеология обладает решающим влиянием на граждан. Как писал Муссолини, тоталитарный режим означает, что «итал.Tutto nello Stato, niente al di fuori dello Stato, nulla contro lo Stato»[8] («Всё в рамках государства, ничего вне государства, ничего против государства») — то есть, все аспекты жизни человека подчинены государственной власти. Джентиле и Муссолини полагали, что развитие коммуникационных технологий приводит к непрерывному совершенствованию пропаганды, следствием чего явится неизбежная эволюция общества в сторону тоталитаризма (в их определении). После прихода к власти Гитлера термин «тоталитаризм» стал использоваться в адрес режимов Италии и Германии, причём сторонники фашизма и нацизма использовали его в положительном ключе, а противники — в отрицательном[9].
Параллельно, начиная с середины 1930-х годов, на Западе начали называть сталинский СССР тоталитарной страной[10].
После начала Великой Отечественной войны (и, в особенности, после вступления США во Вторую мировую войну) критика СССР пошла на убыль. Более того, получил распространение взгляд, что между СССР, США и Великобританией есть много общего. Однако, в 1943 году вышла книга публициста Изабель Патерсон, «Бог из машины», в которой СССР был вновь назван «тоталитарным обществом».
Статус научной концепции за термином «тоталитаризм» утвердил собравшийся в 1952 году в США политологический симпозиум, где он был определён как «закрытая и неподвижная социо-культурная и политическая структура, в которой всякое действие (от воспитания детей — до производства и распределения товаров) направляется и контролируется из единого центра»[11].
Советологи конца 1960-х — начала 1970-х годов (Р. Такер, С. Коэн, М. Левин и другие) указывали, что понятие «тоталитаризм» слишком узкое для понимания специфики советской истории, и предложили его замену понятием «сталинизм»[12].
В 1970-е годы, — в силу дальнейшего смягчения режима в СССР, — термин «тоталитаризм» стал всё реже употребляться советологами, однако продолжал оставаться популярным среди политиков. В своём эссе «Диктатура и двойные стандарты» (1978 г.) Джин Киркпатрик настаивала, что следует отличать тоталитарные режимы от авторитарных. Согласно Киркпатрик, — авторитарные режимы заинтересованы преимущественно в своём собственном выживании — и поэтому, в отличие от тоталитаризма, допускают отчасти автономное функционирование элементов гражданского общества, церкви, судов и прессы. Отсюда был сделан вывод, получивший известность при Рейгане как «доктрина Киркпатрик», — что во внешней политике, США могут оказывать временную поддержку авторитарным режимам ради борьбы с тоталитаризмом и продвижения американских интересов.
Уничтожение коммунистических режимов в странах советского блока и в СССР в конце 1980-х — начале 1990-х годов вызвало повторный кризис в теории. Утверждение, что тоталитарные режимы не способны сами инициировать радикальные реформы, было признано ошибочным. Однако в целом анализ тоталитаризма повлиял на сравнительную политологию[13], и употребление этого термина встречается до сих пор.
В Советском Союзе тоталитаризм официально считался характеристикой исключительно буржуазных государств периода империализма, в особенности — фашистской Германии и Италии[15]. Использование термина по отношению к социалистическим государствам называлось клеветой и антикоммунистической пропагандой. В то же время, советская пропаганда называла некоторые зарубежные коммунистические режимы фашистскими (например, Тито в Югославии или Пол Пота в Камбодже)[16].
Советские диссиденты, а после начала горбачевской перестройки и некоторые реформаторы (включая Лигачёва), также могли называть советскую систему тоталитарной[17]. Использование термина было связано с отсутствием в советской политической лексике слов, необходимых для негативистской оценки истории СССР. При этом вопросы природы и стабильности тоталитарного режима играли в возникшей дискуссии вторичную роль; речь преимущественно шла о подавлении гражданских прав и отсутствии общественных институтов, которые защищали бы человека от государственного произвола; критике подвергалась также монополия КПСС на политическую власть. Это служило одним из оправданий для призывов к радикальным реформам, но основным аргументом было, тем не менее, обнаружившееся к тому времени существенное экономическое отставание СССР от стран, перешедших на уровень интенсивной экономики и вступивших в новую технологическую революцию. В начале 1990-х эти тенденции нашли отражение в некоторых нормативных актах. Например, в преамбуле Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 N 1761-1 (последняя редакция) утверждается, что за годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства[18].
Наибольшее распространение среди специалистов по сравнительной политологии получила модель тоталитаризма, которую в 1956 г. предложили Карл Фридрих и Збигнев Бжезинский. В новой трактовке тоталитаризм означал не столько полный контроль государства над деятельностью каждого человека, сколько принципиальное отсутствие ограничений для такого контроля.
Признаки тоталитарного общества по версии К. Фридриха и З. Бжезинского[править | править код]
В своей работе «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956 г.) Карл Фридрих и его бывший аспирант Збигнев Бжезинский сформулировали ряд определяющих признаков тоталитарного общества. Исходный перечень состоял из шести признаков, но во втором издании книги авторы добавили ещё два, а впоследствии другие исследователи также вносили уточнения:
Жёсткая идеологическая цензура всех легальных каналов поступления информации, а также программ среднего и высшего образования. Уголовное наказание за распространение независимой информации;
Приведённый перечень не означает, что всякий режим, которому присуща хотя бы одна из указанных черт, следует относить к тоталитарным. В частности, некоторые из перечисленных черт в разное время были свойственны демократическим режимам. Аналогично, отсутствие какого-то одного признака не является основанием для классификации режима как нетоталитарного. Однако первые два признака, — по мнению исследователей тоталитарной модели, — являются её наиболее яркими характеристиками[9].
Отправной точкой тоталитарной модели является декларация некой высшей цели, во имя которой режим призывает общество расстаться со многими политическими, правовыми и общественными традициями[20][21]. Изучение модели показало, что после подавления традиционных общественных институтов, людей легче сплотить в единое целое и убедить пожертвовать любыми другими целями ради достижения главной[22]. Доминирующая в этих странах идеология объясняла выбор средств, трудности, опасности и т. п. в терминах всё той же цели и обосновывала, почему государству нужны практически неограниченные полномочия. Пропаганда сочеталась с использованием передовых технологий политического сыска, для подавления любого инакомыслия. Результатом было обеспечение массовой мобилизации в поддержку режима[23].
Концентрация власти выражалась в монополизации процесса принятия окончательных решений во всех сферах деятельности, а также — принципиальном отсутствии ограничений на масштаб этих решений и на масштаб санкций. Всё большее проникновение государства означало всё большее сужение автономного пространства; вплоть до его полной ликвидации. Это приводило, с одной стороны, к атомизации общества, а с другой стороны — к слиянию всех политических сфер, в нём существовавших, в одно единое целое[20].
В отличие от полицейского государства (в котором меры по поддержанию порядка проводятся согласно установленным процедурам), в тоталитарных режимах у правоохранительных органов была широкая свобода действий, что обеспечивало их непредсказуемость и подконтрольность руководству страны. Поскольку согласно тоталитарной модели стремление к высшей цели было идеологической основой всей политической системы, о её достижении никогда не могло быть объявлено. Это означало, что идеология занимала подчинённое положение по отношению к руководству страны и могла им трактоваться произвольно в зависимости от ситуации[22].
Бытует мнение, что в тоталитарном обществе руководящая партия и государство не допускают наличия неподконтрольных им средств массовой информации. Пропаганда распространяется через СМИ, через культурную, политическую, социальную, экономическую, образовательную и досуговые сферы, в том числе через собрания, марши, митинги, состязания, песни. Особенностью пропаганды в СССР стало подключение науки (в том числе создание институтов марксизма-ленинизма). Особенностью пропаганды в нацистской Германии стало переписывание истории и арийская физика. Тоталитарная пропаганда в борьбе за умы создавала из своих учений квазирелигии, популисткими проповедями и своими заповедями[24].
Термин «тоталитаризм», — в современном его понимании, — сформулирован лишь в XX веке, и выражает всеобщее (или «тотальное») огосударствление всех сторон жизни, выраженное (в частности) лозунгом Муссолини: «Всё в рамках государства, ничего вне государства, ничего против государства». Тем не менее, принцип всеобщего огосударствления общества отнюдь не является прерогативой новейшей истории, и известен человечеству с самых древнейших времён. Тоталитарные идеи появляются, в частности, в работах древнегреческих философов; несомненно тоталитарный характер носит знаменитый трактат Платона «Государство», доходящий даже до запрета семьи и централизации деторождения в евгенических целях.
Первой в известной истории тоталитарной державой являлось Царство Третьей династии Ура, существовавшее древней Месопотамии около четырёх тысяч лет назад (2112 до н. э. — 2003 до н. э.). Во время правления этой династии было осуществлено тотальное огосударствление ремёсел, введена государственная монополия на внешнюю торговлю, и проведена национализация бо́льшей части земли. Свободная купля-продажа земли, — по всей видимости, — была запрещена.
Экономика Ура в период Третьей династии основывалась на принудительном труде государственных рабов, работавших за фиксированный паёк (и произвольно перебрасываемых на другие работы, или даже в другие города). Для контроля над ними — существовал обширный класс чиновников, была создана сложная система бюрократической отчётности и перекрёстного контроля[25]. Власть опиравшегося на чиновников царя стала неограниченной, было покончено с самостоятельностью общин, аристократов, и традиционных для Древней Месопотамии городов-государств[26]. Сложная бюрократическая система потребовала организации школьного образования, создания одного из первых в человеческой истории кодексов законов (законы Шульги), унификации системы мер и весов. Всё хозяйство страны управлялось чиновниками, были созданы централизованные государственные склады… Доктор исторических наук — Зайцев А. И. — называет подобную систему предшественником «той государственно-монополистической экономической системы, которую создал в нашей стране Сталин и которую он именовал социалистической»[27]. Д. В. Прокудин и Б. М. Меерсон определяют государственный строй 3-й династии Ура, как «тоталитарный», замечая, что он является одной из «аналогий», которые «на первый взгляд опровергают» «мысль о тоталитаризме как явлении исключительно XX века»[28]. А. Магдушевский высказывает мнение, что этот строй являлся «эксплуататорским социализмом»[29]. В работах других авторов встречаются такие оценки, как «идейный предшественник ГУЛАГа», или «казарменно-командная система».
Преобразования 3-ей династии Ура затронули также религию и историю. Традиционный пантеон месопотамских богов был, в соответствии с устройством государства, также унифицирован и централизован. Изучаемая история была сфальсифицирована с целью устранить из шумерского прошлого борьбу исторических городов-государств.
Вторым крупным примером тоталитаризма в древней истории является древнекитайская философская школа «фацзя», существовавшая в IV в. до н. э., и известная в европейской традиции как «легизм» («школа законников»). Основные положения легизма были разработаны философом Шан Яном. Его взгляды были изложены в наиболее полном виде в трактате «Книга правителя области Шан» («Шаньцзюншу»). Легистская система ценностей требовала цензуры и преследования инакомыслящих, беспрецедентного поощрения доносительства, полного отказа государства от любой деятельности кроме войны и сельского хозяйства. Философия Шан Яна требовала от правителя относиться к собственному народу как к бессловесному сырью, — утверждая, что интересы государства и народа по сути своей антагонистичны, и предоставленный сам себе народ, безусловно, будет предаваться лишь лености и увеселениям. Согласно принципу «В стране, добившейся гегемонии — на 9 наказаний приходится 1 награда; в стране, подвергшейся расчленению — на 9 наград приходится 1 наказание», — делался упор, главным образом, на крайне жестокие наказания карательного характера (в частности, недоносительство каралось разрубанием надвое).
Одним из ключевых понятий легизма являлась «унификация народа», — в изложении Шан Яна означавшая: всеобщее единомыслие; отказ от путешествий, изысканной одежды, музыки, поэзии; занятия историей и всякого рода учёности. Трактаты легизма объявляют поход против культуры как таковой, считая её паразитическим занятием, отвлекающим народ от того, чем он только и должен заниматься: земледелия и войны.
Принятие царством Цинь легизма в качестве государственной идеологии превратило его в хорошо отлаженную и крайне агрессивную военную машину, успешно объединившую под своей властью весь Китай (см. династия Цинь). Оборотной стороной легизма являлась его крайняя, — даже по меркам того времени, — жестокость. Так, легисты практиковали принцип круговой поруки, в соответствии с которым за совершение преступления карались также все родственники осуждённого по трём линиям: отца, матери и жены. Широко практиковалась смертная казнь, а в юриспруденции господствовала презумпция виновности обвиняемого, в соответствии с которой он сам должен был доказать свою невиновность. Поощрялся курс на военную агрессию, а заслуги командиров и солдат измерялись количеством голов убитых противников.
Объединение Китая под властью легистов привело к унификации иероглифов, транспорта, денежной системы, массовым общественным работам (в частности — к началу строительства Великой китайской стены). Вместе с тем, легисты у власти также «прославились» рядом одиозных мер, к числу которых относились массовые сжигания «бесполезных» книг и закапывание живьём в землю конфуцианских учёных. Откровенно карательный и антикультурный уклон легизма привёл к тому, что единая китайская держава под его управлением продержалась всего лишь около 15 лет, начав рассыпаться сразу после смерти основателя империи Цинь Шихуанди.
К числу более поздних примеров относится уникальное для своего времени иезуитское государство в Парагвае (XVIII в.), построившее общественную жизнь на коммунистических началах[30] (см. Иезуитские редукции). Исследователь Хорос В. Г. характеризует этот строй, как «тоталитарный»[31].
Тоталитаризм нередко выводится в антиутопиях. Изображения тоталитарного общества в литературе, кино и музыке представлены, — в частности, — в произведениях:
Фриц Лейбер, повесть «Трижды судьба». В произведении действие происходит в нескольких параллельных друг другу мирах; один из них является огромным деспотичным тоталитарным государством, где вся власть и большинство научных знаний и умений сосредоточены в руках группы правителей, называющих себя Слугами Народа.
Пётр Алексеевич Белов создал цикл картин антитоталитарной направленности: «Мейерхольд», «Беломорканал», «Грачи прилетели, или Апрельский пленум», «Пастернак» и др.
Группа «Гражданская оборона» — альбом «Тоталитаризм» (1987). Творчество второй половины 80-х годов часто обращено к негативным тенденциям в позднем (и не только позднем) Советском Союзе. К тому же, Егор Летов (лидер «Гражданской обороны») в интервью говорил о фальшивости советского социализма времён Брежнева. По версии Летова — период застоя являлся тоталитаризмом и государственным капитализмом.
↑«Всё внутри государства, ничего вне государства, никого против государства»
↑ 12Bracher K. D.Totalitarism. // Wiener, Philip P. (ed.) The Dictionary of the History of Ideas,1974 (сохранённая копия) (англ.)
↑Adler L. K. and Paterson T. G. Red Fascism: The Merger of Nazi Germany and Soviet Russia in the American Image of Totalitariansim, 1930’s-1050’s // The American Historical Review. 1970. Vol. 75, No. 4. P. 1046. doi:10.2307/1852269 (англ.). Авторы ссылаются на монографии и научные сборники, изданные ещё до Пакта Молотова — Риббентропа, в которых обсуждалось сходство политических систем СССР, Германии и Италии:
Hoover C. B. Dictators and Democracies. New York, 1937
Lyons E. Assignment in Utopia. New York, 1937
Halévy É. L'Ère des tyrannies. Paris: Gallimard, 1938.
Kohn H. Fascism and Communism — A Comparative Study / Revolutions and Dictatorships: Essays in Contemporary History. Cambridge, Mass.: 1939.
↑Bergman J. Was the Soviet Union totalitarian? The view of Soviet dissidents and the reformers of the Gorbachev era // Studies in East European Thought. 1998. Vol.50, No. 4. P. 247. doi:10.1023/A:1008690818176
↑Закон РФ от 18 октября 1991 г. N 1761-I «О реабилитации жертв политических репрессий»[1]
↑По собственному признанию Фридриха и Бжезинского, все современные государства держат вооружённые силы под жестким контролем.
↑ 123Арендт Х. Истоки тоталитаризма. — М.: ЦентрКом, 1996. ISBN 5-87129-006-X
↑Kirkpatrick J. Dictatorships and Double Standards. New York: Simon and Schuster, 1982.
↑Totalitarianism in Perspective: Three Views / C. J. Friedrich, M. Curtis, B. R. Barber. Praeger, 1969.
↑Свечникова С.В.Тоталитаризм и пропаганда (неопр.). // «Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки», 2018
↑§ 8. «Красный» тоталитаризм // Хорос В. Г. Русская история в сравнительном освещении : Пособие для учащихся ст.кл.с углубл. изучением истории, гимназий и лицеев / Владимир Георгиевич Хорос. — М. : Центр гуманитар. образования, 1996 . — С. 132. — (Гуманитарное образование в России). — ISBN 5-7662-0026-9
Величко Ю. В. Тоталитаризм: учебное пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2016.
Поппер К. Открытое общество и его враги. Часть 1 (недоступная ссылка) (недоступная ссылка с 30-05-2013 [4372 дня]), Часть 2 (недоступная ссылка с 30-05-2013 [4372 дня] — история, копия)
Хайек, Фридрих Август фон.Дорога к рабству. — М.: Новое издательство, 2005. — 264 с. — (Библиотека Фонда «Либеральная миссия»). — 3000 экз. — ISBN 5-98379-037-4.
Талмон Дж. Л. Истоки тоталитарной демократии / Тоталитаризм: что это такое (исследования зарубежных политологов). Сборник статей, обзоров, рефератов, переводов. — М.: ИНИОН, 1993. — Ч. 1.
Голомшток И. Тоталитарное искусство. — М.: Галарт, 1994.
Хевеши М. А. «Толковый словарь идеологических и политических терминов советского периода». Изд. 2-е, доп. — М.: Международные отношения, 2004. — 192 с ISBN 5-7133-1147-3