Удмурты

Экспертиза РАН

Проведена экспертиза
Российской Академией Наук

Подробнее

Экспертиза РАН

Проведена экспертиза
Российской Академией Наук

Подробнее

Удмурты
Современное самоназвание	удмурт (южный диалект), удморт (северный диалект)
Численность и ареал
Всего: 581 000
Россия: 386465 (2021 г.) (0.26%), 552299 (2010 г.) (0.38%), 636906 (2002 г.) (0.4 %)  Удмуртия: 410584 (2010 г.), 460584 (2002 г.) (28 %)  Татарстан: 23454 (2010 г.), 24207 (2002 г.) (0,62 %)  Башкортостан: 21477 (2010 г.), 22625 (2002 г.) (0,54 %)  Пермский край: 20819 (2010 г.), 26272 (2002 г.) (0,83 %)  Свердловская область: 13789 (2010 г.), 17903 (2002 г.) (0,34 %)  Кировская область: 13639 (2010 г.), 17952 (2002 г.) (1,04 %)  Тюменская область: 5093 (2010 г.) (0,16 %)  Ханты-Мансийский автономный округ — Югра: 3670 (2002 г.) (0,22 %)  Челябинская область: 2422 (2010 г.)  Ростовская область: 2411 (2010 г.)  Краснодарский край: 2382 (2010 г.)  Волгоградская область: 2150 (2010 г.)  Красноярский край: 2026 (2010 г.)  Марий Эл: 1900 (2010 г.)  Москва: 1814 (2010 г.)  Республика Коми: 1593 (2010 г.)  Курганская область: 1579 (2010 г.)  Самарская область: 1236 (2010 г.)  Оренбургская область: 1042 (2010 г.)  Нижегородская область: 683 (2010 г.)  Казахстан: 5824 (перепись 2009 г.)  Украина: 4712 (перепись 2001)  Узбекистан: 4200 (2020 г.)  Таджикистан: 635 (1989 г.)  Туркменистан: 600 (2020 г.)  Молдавия: 600 (2020 г.)  Белоруссия: 481 (2020 г.)  США: 400 (2015 г.)  Киргизия: 300 (2020 г.)  Грузия: 209 (1989 г.)  Латвия: 197 (оценка 2023 г.)  Эстония: 180 (2021 г.)  Азербайджан: 165 (1989 г.)  Литва: 71 (2011 г.)  Армения: 34 (1989 г.)
Описание
Язык	удмуртский, русский
Религия	православие, в сельской местности с элементами народной религии
Входит в	финно-угорские народы
Родственные народы	коми, коми-пермяки, марийцы
Этнические группы	бесермяне
Происхождение	пермяне
Медиафайлы на РУВИКИ.Медиа

Удму́рты (удм. удмурт, удморт, мн.ч. удмуртъёс; устаревшее русское название — вотяки́, отяки, воть, отяцкая чудь) — финно-угорский народ. Ближайшие родственники удмуртов — коми (пермяки и зыряне), вместе они образуют пермскую ветвь финно-угорской языковой семьи.

Описание

Удмурты проживают в европейской части России, преимущественно у подножия Урала, в междуречье Камы и низовья Вятки. Подавляющее большинство живёт в Удмуртской Республике и является коренным населением данного региона. Также удмуртская диаспора проживает в Башкирии, Татарстане, Кировской области, Пермском крае и в других регионах.

Удмурты по языковому принципу подразделяются на три большие этнические группы: южную, северную и срединную. Отдельно выделяется бесермянское наречие. Помимо языковых различий, эти группы имеют особенности и в материальной культуре.

В антропологическом отношении удмурты образуют отдельный тип среди своих родственников по языку — вятско-камский — образовавшийся в результате сложного смешения европеоидной и монголоидной рас. Помимо преобладания европейских черт, среди удмуртов характерен высокий процент рыжеволосых людей.

Основная религия — православие, в сельской местности включающее остатки дохристианских верований. По переписи 2021 года, в России проживало 386 465 удмуртов.

Этноним

Существует несколько гипотез о происхождении слова «удмурт». По версии С. К. Белых и В. В. Напольских, слово целиком заимствовано из иранского языка (ant(a)-mart(a), что в буквальном переводе означает «человек окраины, житель пограничья».

Зыряне и вотяки в традиционной одежде. 1862 г.

Согласно другой версии, слово «удмурт» членится на две компоненты -уд- (с неясной семантикой) и -мурт «человек, мужчина» (по этой причине данный этноним некоторыми исследователями переводится на русский язык как «человек из племени уд; удский человек»). Прежнее русское название — вотяки́ (отяки, воть) — восходит к тому же корню -уд-, что и самоназвание удмурт (но через марийское посредство о́до «удмурт»).

Существует тюркское обозначение удмуртов — ар. В русских источниках XIV в. упоминаются аряне, арские люди. По сведениям документов, аряне, арские князья и арские люди зафикированы в Нижнем Прикамье — Приказанье и на Нижней Чепце. Здесь имеются в виду арские и каринские (чепецкие) татары, жители или выходцы из района города Арска — старого удельного центра Волжской Булгарии, а затем и Казанского ханства. Но прямых указаний на присутствие удмуртов среди арских людей в источниках не содержится.

Одно из самых ранних упоминаний об удмуртах встречается в работах арабского путешественника Абу-Хамид ал-Гарнати, XII в. В литературе самоназвание «удмурт», «удморт» встречается лишь с XVIII в.

Антропология

По антропологическим характеристикам удмуртов относят к субуральскому (вятско-камскому) типу уральской малой расы. У данного типа ярко выражены европеоидные черты с лёгкой монголоидностью. Об этом также свидетельствуют исследования краниологических параметров черепов из могильников юго-западных районов Удмуртии и северо-западного Татарстана, где находилась предполагаемая прародина удмуртовXVII—XIX веков. Наиболее близкими к их антропологическому комплексу являются коми-пермяки.

На общеудмуртском фоне выделяется среднечепецкая группа, облик которой сближается с восточнобалтийским типом (карелами, ижорой и коми-зырянами), который в древности имел широкое распространение на территории Европы. Предполагается, что причиной этого было растворение в северных удмуртах остатков населения чепецкой культуры.

Для современных южных удмуртов характерен европеоидный облик с уралоидной примесью. Для мужчин характерны средний рост, крупная мозговая коробка суббрахикефальной формы, удлинённое среднеширокое лицо, средняя ширина нижней челюсти заметно превосходит ширину лба, широкий нос, средней толщины губы, умеренная пигментация волос и глаз с повышенным процентом рыжеволосых. Удмуртский этнос является обладателем самого высокого в мире «индекса рыжести». По количеству рыжеволосых удмурты превосходят кельтов. Борода средне развита, все признаки глазной области европеоидные при некоторой зауженности глазной щели, эпикантус редок, лицо хорошо профилированное, нескуластое, но широковатое, нос хорошо выступающий, вогнутость спинки выражена у мужчин лишь в качестве слабой тенденции.

У женщин отчётливо проявляется ослабление европеоидного типа благодаря присутствию субуральских (уралоидных) черт, характерных для населения Волго-Камья: уменьшение роста, размеров головы и лица особенно по продольной оси, изменение формы лица в сторону относительной «низколицести», потемнение волос, увеличение присутствия тугих по форме волос, эпикантуса и вогнутых спинок носа, резкое ослабление профилированности лица, а также увеличение скуластости и понижение переносья.

История

Ареал расселения удмуртов в Волго-Уральском регионе. По данным Всероссийской переписи населения 2010 года.

Формирование удмуртского этноса заканчивается к рубежу I – II тыс. н. э., предположительно, территория, на которой протекали процессы сложения этнической общности удмуртов, находилась в южном Прикамье и соответствовала современным северо-западным районам Татарстана, юго-восточным районам Кировской области и юго-западным районам Удмуртии. Об этом свидетельствует история расселения наиболее древних удмуртских родов, существовавших ранее XVI в. (Дурга, Дцкъя, Жикъя, Какся, Можга, Омга, Пельга, Пурга, Салья, Сцръя, Сюра, Тукля, Уча, Чабъя, Чола, Шудья, Эгра, Юмья) по территории Вятско-Камского края. А также наличие в удмуртском языке отдельных протославянских заимствований, подтверждающих о тесных контактах с протославянским населением, оставившем в Нижнем Прикамье памятники Именьковской археологической культуры (IV–VII вв. н. э.).

В начале II тыс. н. э. часть удмуртов вошла в особо тесные отношения с булгарами, положив начало оформлению этно-сословной группы бесермян. Это подтверждается значительным количеством булгарских заимствований в удмуртском языке. О существовании области Ару, которая находилась в зависимости у Булгарии писал арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати, в период своего пребывания в Булгаре зимой 1135/6 г.. Но имеются и более ранние письменные источники, свидетельствующие о существовании данного этнополитического образования. В письме хазарского кагана Иосифа, относящегося к 960-м гг., в числе названных им народов, живущих «на берегах р. Итиль», упоминается и народ «ар». Упоминание Арской земли встречается и на страницах русских летописей 1379/80 г. В летописях 1469 г. о Вотятской земле написано, как о составной части Казанского ханства. После разгрома Булгарии монголами, удмурты продолжили колонизацию внутренних районов Вятско-Камского междуречья. Освоение лесных массивов под пашню шло вдоль рек Кильмезь, Вала, Умяк, Тойма, Иж и их притоков, с общим преобладающим направлением на север и северо-восток.

Со второй половины XV в. начинается формирование территориальной группы удмуртов «ватка» (т.е. удмуртов, живших в Вятской земле; удмуртов-вятчан), которую составили выходцы с Нижней Вятки, принадлежавшие к родам Дурга, Сюра, Чабъя и Чола. Вместе с удмуртами на Вятку перешла и часть бесермян. По версии некоторых историков, в 1462 г. Иван III наделил Кара-бека, выходца из улуса Нукус Мангытского юрта поместьем недалеко от городов Вятка и Слободское, а под управление приказал взять людей «из зарубежья» (на тот момент таковым являлась Арская сторона Казанского ханства).

В начале XVI в. происходит освоение Чепецкого бассейна, который до этого около двух столетий, после прекращения функционирования последних поселений Чепецкой археологической культуры (IX-XIV вв.), оставался практически незаселённым. В колонизации Чепцы приняли участие удмурты «ватка» с бесермянами, двигаясь вверх по течению, и удмурты «калмезы», проникшие на Верхнюю и Среднюю Чепцу из бассейна Кильмези. Судя по сохранившимся грамотам, этому процессу способствовали заинтересованные в нём каринские князья – потомки Кара-бека, которые в начале XVI в. получили от Ивана III «Чепцу от истоков её до устья».

В состав Русского государства, с окончательным присоединением Вятской земли, северные удмурты вошли в конце XV в. (1489г.) В то время, как южная часть удмуртов — ары, Арская земля — до середины XVI в платила дань булгарам. В XVI веке начинается миграция южных удмуртов из Казанского ханства на Вятку. Окончательное вхождение удмуртских земель в состав Русского государства происходит после падения Казани в 1552 году. После присоединения Казанского ханства к Русскому государству наметилось ещё одно направление миграции удмуртов – Буйско-Таныпское междуречье (башкирские земли).

Современная карта расселения удмуртов сложилась лишь к началу XVIII в. В 1780 году из Вятской и частично Казанской и Свияжской провинций было образовано Вятское наместничество, с 1796 — Вятская губерния. С этого времени большая часть удмуртского народа стала проживать внутри одной административной единицы. В Вятской губернии удмурты компактно проживали в Елабужском, Глазовском, Сарапульском, Малмыжском, Уржумском и Вятском уездах.

По результатам Всероссийской переписи населения 1897 года удмурты (родной язык — вотяцкий), проживали в следующих губерниях:

Губерния	Мужчин	Женщин	Всего
Вятская	185515	192378	377893
Уфимская	11457	11050	22507
Казанская	4892	4787	9679
Пермская	3304	3201	6505
Самарская	1028	1090	2118
Другие губернии	2179	89	2268
Всего в империи	208375	212595	420970

Из них в городах проживало 2245 человек (или 0,53 % от всей численности народа).

Декретом ВЦИК РСФСР от 4 ноября 1920 года. была образована Вотская автономная область. В неё вошли Сарапул, Воткинск, Елабуга, Бондюга, Кизнерский район. Вне пределов Вотской автономии оставалось 100 тысяч удмуртов.

Постановлением Президиума ВЦИК от 1 января 1932 года Вотская автономная область была переименована в Удмуртскую автономную область. 28 декабря 1934 года Постановлением Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Удмуртская автономная область преобразована в Удмуртскую Автономную Советскую Социалистическую Республику (УАССР). По решению Верховного Совета УАССР 11 октября 1991 г. Удмуртская Автономная Советская Социалистическая Республика переименована в Удмуртскую Республику.

Язык и письменность

Основная статья: Удмуртский язык

Удму́ртский язы́к (наравне с русским) является государственным языком Удмуртии. До 1932 года имел официальное название вотяцкий или вотский язык. Почти все носители удмуртского языка двуязычны. Также отмечаются случаи удмуртско-татарского двуязычия и даже удмуртско-татарско-русского трёхъязычия.

Современный литературный язык представляет собой помесь северного и южного, а также бесермянского наречий с учётом особенностей серединных говоров. Все диалекты отличаются друг от друга незначительно — в основном в области фонетики; они взаимопонимаемы.

От других пермских языков удмуртский отличается ударением на последнем слоге слова, особенностями морфологии глагола и наличием двух форм спряжения глаголов. В современном литературном удмуртском языке 15 падежей: 8 субъектно-объектных (синтаксических) и 7 местных (локальных). По падежам изменяются все существительные, но одушевлённые существительные в формах местных падежей не употребляются. Фонетике удмуртского языка характерно чёткое произношение звуков. Это облегчает изучение языка. Система фонем состоит из 7 гласных и 26 согласных (не считая заимствованных из русского языка).

По степени развития письменности удмуртский язык относится к старописьменным языкам . В основе современного письма лежит графическая система, принятая в 1897 году казанскими издателями. Она была основана на модернизированном русском алфавите с использованием добавочных глифов с диакритиками (частично заимствованных из письма Ильминского). Буквы Ф ф, Х х, Ц ц, Щ щ в удмуртский алфавит были введены только в начале 1930-х годов и окончательно утверждены на языковой конференции в 1937 году. С тех пор он не изменялся, уточнялась лишь орфография.

Удмуртский алфавит состоит из 38 букв — 33 буквы русского алфавита, плюс ещё пять дополнительных букв с диакритическим знаком «умлаут» (две точки над буквой): ӝ /d͡ʒ/, ӟ /d͡ʑ/, ӥ /i/, ӧ /ɘ/, ӵ /t͡ʃ/.

Антропонимика

Основные статьи: Удмуртское имя и Удмуртские фамилии

Верное представление о происхождении удмуртских родовых названий впервые было сформулировано ещё в 80-е гг. XIX в. удмуртским учёным Г. Е. Верещагиным, который справедливо полагал, что члены рода ведут своё начало «от какого-нибудь древнего родоначальника», имя или прозвище которого выступает в качестве обозначения его потомков. В современном удмуртском языке существует несколько способов образования названий родов: 1) путём прибавления к имени предка слова «выжы» – род (Гондыр выжы, Алексей выжы); 2) прибавлением к имени предка слова «пи» – сын, потомок (Быдыпи, Андрейпи); 3) через прибавление к имени предка или через прибавление к имени рода, образованного в соответствии со вторым примером, показателя множественного числа -ос (-ёс) (Гондыръёс, Быдыпиос); 4) в общепермском языке существовало ещё не менее трёх древних окончаний множественного числа, одно из которых -а до сих пор употребляется в коми-пермяцком языке в качестве собирательного множественного числа, но не употребляется в удмуртском. В пользу данного предположения свидетельствуют такие родовые имена как, Юбер-а, Удэг-а. и т.д.

Культура Удмуртии

Традиционные занятия и ремёсла

Удмурты в основном занимались пашенным земледелием и животноводством. Сеяли рожь, пшеницу, овёс, ячмень, гречиху, горох, просо, полбу, коноплю, лён. Разводили рабочий скот, коров, свиней, овец, домашнюю птицу. Огородничество играло сравнительно небольшую роль. Для домашнего потребления выращивали капусту, огурцы, брюкву, редьку. Традиционными занятиями считались: охота, рыболовство, пчеловодство. Важным подспорьем долгое время служило собирательство (ягоды, травы, коренья). У удмуртов также были развиты: рубка леса и заготовка древесины, смолокурение, углежжение, деревообработка, мукомольное производство, извозничество. Отхожие промыслы или заработки крестьян на стороне большого развития не получили. С XVIII века в Удмуртии сложилась развитая металлургическая и металлообрабатывающая промышленность. Были построены Ижевский, Воткинский и другие заводы.

Распространёнными занятиями женщин считались: прядение, вязание, вышивка и ткачество. Ткани для нужд семьи полностью производились вручную, часть тканей шла на продажу. В конце XIX - начале XX в. изготовление тканей домашнего производства приняло характер ремесла. Есть свидетельства, что «вотская сукманина и пестрядь» по тонкости, яркости красок и дешевизне были вне конкуренции. В XIX веке сложились такие виды народного искусства, как вышивка, узорное ткачество (ковры, дорожки, покрывала), узорное вязание, резьба по дереву, плетение, тиснение по бересте. Вышивали на холсте гарусными нитками, шёлковыми и хлопчатобумажными, мишурой. Орнамент — геометрический. У северных удмуртов на белом фоне преобладали красный, коричневый и чёрный цвета. У южных — под влиянием тюрков вышивка более полихромна. В XIX веке вышивку заменяет узорное ткачество. Узорное вязание живёт до сих пор. Вяжут чулки, носки, варежки, головные уборы.

В удмуртской культуре важное место занимает родственная и соседская взаимопомощь (удм. веме). Веме созывалось, когда была необходима кооперация большого числа рабочих рук на полевых работах, при возведении построек и в прочих бытовых нуждах, которые завершались праздничной трапезой.

Основную социальную ячейку традиционного удмуртского общества составляла поземельная соседская община (удм. бускель). В общине состояло несколько объединений родственных семей. В основном жили большими неразделёнными семьями, которые имели общее имущество, земельный надел, вели совместное хозяйство и жили на одной усадьбе. Отделившиеся семьи до середины XIX века селились вокруг родовой усадьбы, образуя кучевую планировку поселения или родственные гнёзда (удм. бӧляк, иськавын). При этом сохранялись некоторые элементы общего хозяйства — бӧлячные поля, гумна, бани. Со второй половины XIX века согласно правительственным указам была внедрена уличная планировка, при которой родственники должны были селиться по соседству, образуя улицу. Исторически сложившимися типами посёлков у удмуртов были деревни, сёла, починки. Располагались цепочкой вблизи родников и вдоль мелких речушек, что имело важное значение для строительства мельниц. У удмуртов существовал специальный обряд для выбора места поселения. Для этого шаман (удм. туно) или жрец (удм. вӧсясь) выбирал рыжего или белого быка, на рогах которого укрепляли священный ковш (удм. сюмык) и отпускали, где он останавливался — там и строилась деревня. Подобный обряд совершали и при выборе святилища.

Вотячка. Конец XVIII века.

Фёдор Солнцев. Вотячка. 1838 год

Жилище и быт

Строения на усадьбе удмуртов располагались в П-образном порядке, образуя просторный открытый двор (удм. гидкуазь). Уличная сторона двора замыкалась воротами и бревенчатым забором. Конструктивную основу ворот составляли массивные врытые в землю столбы, на которые навешивались тесовые полотнища, которые перекрывались двускатной крышей. Несмотря на свою монументальность, ворота не были призваны изолировать жизнь двора от внешнего мира. Об этом свидетельствует отсутствие запоров на воротах.

Обычно надворные постройки удмуртов составляют: изба (это двухкамерная постройка, состоящая из собственно избы (удм. корка) и холодных сеней (удм. корказь), одно- или двухэтажная клеть (удм. кенос), амбар для хранения зерна и пищевых продуктов (удм. ю кенос), хлев (удм. гидкуа), баня (удм. мунчо), погреб (удм. йӧгу), навес для хранения дров и хозяйственного инвентаря (удм. липет ул, лапас). На каждом дворе было своё культовое сооружение (удм. куа, куала), в котором совершали семейные моления

До конца XIX века удмуртские избы строились без фундамента. Обмазанный смолой первый венец укладывали непосредственно на грунт. Не было дымохода, то есть были курными (удм. ӵын корка). Крыша на таких избах лежала на «сомцах», удерживалась «курицами» и иногда ещё дополнительно скреплялась «огнивом». Такие конструктивные приёмы давали возможность обойтись без дорогостоящих гвоздей, позволяя также легко заменять подгнившие детали конструкции. Жилище удмуртов конца XIX – начала XX вв. представляла собой избу срубного типа. Основанием дома служили сосновые «стулья», ставившиеся под углы и под центр брёвен первого венца. Дома на сплошном каменном или кирпичном фундаменте появились в начале XX в. у наиболее зажиточных крестьян.

При возведении стен удмуртские мастера применяли наиболее древний способ рубки углов «в обло» – с вырубкой чашки в нижнем бревне. Пазы прокладывались мхом и паклей. Преимущество этого способа состояло в том, что сруб практически не давал осадки. Избы повсеместно были одноэтажные. В северных и центральных частях Удмуртии строились на более высоком подклете, чем в южных. Внутри подпола (удм. гулбеч) вдоль стен сооружалась завалинка: внешней завалинки у удмуртов не отмечено. Пол и потолок укладывались по направлению от входной двери к противоположной стене. Особое место в мировоззрении удмуртов занимала матица (удм. «мумыкор»). Первое слово «мумы» этого сложного слова в переводе на удмуртский обозначает мать, второе - «кор» - бревно. Под концы мумыкора кладут шерсть и серебряную монету, для того, чтобы матице было легко и удобно держать на себе большую тяжесть. Существует много поверий, связанных с магической или обережной силой мумыкора, которые бытуют по сей день. К примеру, моление в доме разрешается проводить только в пространстве от красного угла до матицы. Или обычай, когда призывник-рекрут прибивает к матице серебряную монету с шёлковой ленточкой (удм. туг), чтобы матица его оберегала.

Крыша (удм. липет) возводилась двускатная, на сомцах. Материалом для кровли служил тёс. Для покрытия хозяйственных строений широко использовались солома и луб. Одно или два небольших закрывавшихся «волоком» или дощечкой окна вырубались в двух соседних брёвнах на половину их толщины и чаще всего выходили во двор. Характерным для удмуртских курных изб было то, что эти окна располагались асимметрично. Наряду с волоковыми, иногда делались окаймлённые косяками окна. Они затягивались бычьей брюховиной, а то и просто тряпками. Бытовали простые прямоугольные ставни. В холодное время окна на ночь прикрывались снаружи соломенными матами. Справа от входа, устьем к фасадной стене располагалась глинобитная печь (удм. гур), в южных районах с вмазанным котлом, в северных – с очагом на шестке (удм. уӵог) и подвесным котлом.

В задней части избы над третью её площади сооружались полати, на которые взбирались по лестнице у дверей. Вдоль стен устраивались массивные широкие лавки, над ними по всему периметру стен подвешивались полки. По углам устраивались нары, позднее их заменили деревянные кровати. Подвижной мебели было очень мало: стол, стул, редко шкаф для посуды. Единственный стул (удм. пукон) в избе считался принадлежностью хозяина и остальным членам семьи не полагалось сидеть на нём. Стол (удм. ӝӧк) был своеобразным символом достатка хозяйства и символизировал семью, потому что объединял вокруг себя всех. Потому на столе всегда стояла солонка с солью и лежал каравай хлеба.

Внутри избы перегородок не было. Однако отдельные углы, по обычаю, закреплялись за женатыми членами семьи. У северных групп удмуртов дом не разделялся на мужскую и женскую части; у южных – пространство перед печью, хотя и не огораживалось, называлось женской половиной (удм. кышно пал) и находиться здесь мужчинам и посторонним людям было неприлично.

Дверь (удм. ӧс) в доме имела магическое значение. Запирая двери на ночь, удмурты обращались к божествам с просьбой оберегать дом от непрошенных гостей, нечистых сил и болезней. В древние времена, уподобляя значения пупка и двери, пупок новорождённого разрубали на пороге. До настоящего времени удмурт, собираясь в дальнюю дорогу, переходит через порог, обращаясь к Инмару, Куазю, Кылчину и прося у них счастливой дороги. Строго соблюдается поверье: через порог ничего нельзя брать и отдавать взаймы. Переходя через порог, нельзя наступать на него. Запрещалось хлопать дверями, их положено было закрывать без усилий, без шума.

Внешнему оформлению жилищ удмурты особого внимания не уделяли. Часто брёвна сруба были неодинаковой длины и редко обрубались; наличники представляли гладкую обкладку, не украшались ни резьбой, ни рисунком. При этом столбы клетей (удм. кеноса), поддерживающие галереи, обрабатывались очень искусно. Наиболее распространённым видом украшения была диагональная решётка, образующая ромбический узор. Резные наличники и ворота появились в XX столетии.

Одной из более древних построек удмуртов считается клеть (удм. кенос). По своим конструктивным, а особенно функциональным особенностям это сооружение аналогично постройкам скандинавских народов, что говорит о тесных связях предков удмуртов с ними ещё в глубокой древности. В ходе своего исторического развития кенос претерпел наименьшие изменения. Кеносы служили не только кладовкой, но и летней спальней. Для защиты от зверей и сырости сооружение поднималось на столбы. Постепенно свободное пространство внизу между столбами использовалось и застраивалось. Это и привело, по мнению некоторых исследователей, к образованию двухэтажного кеноса – нового, более сложного типа постройки. В зависимости от числа брачных пар в семье, кеноc разделялся бревенчатыми или холщовыми перегородками. Вдоль одной или двух стен устраивались деревянные нары, закрывавшиеся пологами; вдоль других подвешивались жерди для одежды. Кенос считалось женским помещением. В нём хранились различные предметы, связанные с женским трудом: ткацкий стан, прялки и т. д. Женщины были полновластными хозяйками кеноса и мужчинам не разрешалось туда входить без разрешения.

Куа (куала) – своеобразное строение, без пола, потолка и окон. Это сооружение имелось на каждом дворе и служило местом семейных молений и одновременно летней кухней. До XIV–XV вв. куала являлось постоянным жильём удмуртов. В центре куалы из камней складывался очаг, над которым на деревянном крюке висел котёл. Вдоль стен стояли лавки, в левом переднем углу и у двери – столы. В переднем углу сооружалась полка для семейной святыни – воршудной коробки и короба с посудой для жертвоприношений. У южных групп удмуртов встречались куа с пристроем для хранения продуктов.

Национальная одежда и украшения

Удмуртский национальный костюм является одним из символов самобытности и трудолюбия данного этноса. Кроме того, служит сильным оберегом для его обладателя. Отдельные элементы традиционного комплекта обусловлены различными факторами: пол, семейный статус, возраст, религиозные взгляды. Традиционный наряд удмуртов имеет долгую историю: первые упоминания о нём датируются 1726 годом. В зависимости от территории различают комплекты одежды северных и южных удмуртов. У каждого жителя этих земель имелось несколько комплектов: повседневная, или рабочая, праздничная и обрядовая одежда. К последним костюмам относили погребальный и свадебный.

Северо-удмуртский женский костюм представляет собой один из наиболее древних типов одежды пермских народов и состоит из распашного кафтана (удм. шортдэрем), рубахи (удм. дэрем или пестросаес). Своё название «пестросаес» получила по оформлению рукавов. Поскольку сама рубаха сшита из белой домотканины туникообразного кроя, рукава которой сшиты из красно-белой домотканины с узорами, выполненными в технике браного ткачества. Шейный вырез рубахи овальный, по подолу прошита полоса красно-белой поперечнополосатой домотканины, иногда с включением элементов браного ткачества. Дополнением комплекта являются фартук без грудки (удм. азькышет) и аппликативный нагрудник (удм. муресазь). Рубаху обычно носили в паре с распашным кафтаном. Его кроили как и рубаху, с отложным четырёхугольным воротником и короткими рукавами с продольным разрезом на плече, через который продевался богато вышитый рукав рубахи. Полы, воротник, подол шортдэрема украшали вышивкой, иногда пришивали бусы, мелкие монеты, раковины каури; вышивка сопровождалась полоской кумача.

Каждая пара одежды замужней женщины имела свой вариант вышитого нагрудника (удм. кабачи), который представлял собой четырёхугольный кусок ткани размером 20x30 см, сплошь вышитый шёлком. Кабачи надевали поверх рубахи, закрывая грудной разрез. В конце XIX в. на смену вышитым нагрудникам пришли аппликативные нагрудники (удм. муресазь), сшитые из разноцветных кусков тканей в сочетании с вышивкой. Иногда их украшали монетами и пуговицами.

Неотъемлемую часть женского костюма северной удмуртки составляли передники без грудки (удм. азькышет). Их отделывали кружевами, тесёмками, вьшивкой. В будни подпоясывались только фартуком, а в праздники надевали узорный пояс, к которому подвешивали полотенце или платок (удм. урдэс кышет).

Распространённым девичьим головным убором являлась холщовая шапочка, обшитая кумачом и монетами (удм. такъя). Девочки 10-12 лет носили круглую такъю (удм. котрес такъя), 14-15 лет – продолговатую (удм. кузялэс такъя). Невеста на свадьбу надевала обе такъи сразу. Кроме такъи, девушки носили головные повязки из кумача или холста, украшенные вышивкой, блёстками, лентами, а также платки из белого холста, ситца, в праздники – из кашемира и шёлка. Замужним женщинам, кроме налобных повязок и платков, принято было носить головное полотенце (удм. весяк кышет, йыр котыр), концы которого украшались вышивкой и красными ткаными полосками.

В отличие от летнего кафтана, зимний шили из клетчатой домотканины (удм. кильымо шортдэрем), с отрезной спинкой, присборенный в талии и с длинными втачными рукавами. Поверх распашного кафтана надевался фартук без грудки, при ношении он дополнялся теми же элементами, что и летняя одежда, исключались лишь нагрудник и треугольный платок. Зимой носили четырёхугольные платки, сшитые из двух полос домотканины. Зимняя повседневная шуба из дублёной овчины обычно была жёлтого цвета. Праздничная же обшивалась тканью или имела чёрный цвет.

Костюмный комплекс южной удмуртки состоит из: рубахи (удм. шортдэрем), фартука (удм. айшет), нагрудника (удм. кыкрак), высокого берестяного головного убора (удм. айшон), головного полотенца (удм. чалма), налобной повязки (удм. йыркерттэт), платка-покрывала (удм. сюлык), летней верхней одежды из тонкого сукна или плиса (удм. дӥсь), кафтана-безрукавки (удм. саестэм), кафтана из полушерстяной домотканины (удм. зыбын), кафтана из шерстяного домашнего или фабричного сукна (удм. дукес), шубы (удм. пась). В отличие от североудмуртской традиционная женская рубаха южных удмуртов конца XIX – начала XX в., шилась из пестряди, имела по два боковых скошенных клина, широкие рукава с клиньями, суженные к кистям, небольшой стоячий воротник.

Съёмный нагрудник (удм. муресшет, мурескышет или кыкрак) в отличие от кабачи северных удмуртов надевался под рубаху, непосредственно на грудь. К подолу рубахи пришивали оборку (удм. сӧзул, итэт, карта) в 12-15 см, а между нею и станом – узорную полоску. Женские фартуки (ашшет, айшет), в отличие от североудмуртских, шились с высокой грудкой, к подолу пришивали оборки.

Среди женских украшений XVIII–XIX вв. в основном были металлические украшения: серебряные монеты (в особенности царские рубли и мелкое серебро), жетоны, разнообразные бляхи, пуговицы, металлические накладки и подвески. Дорогие серебряные украшения сохранялись столетиями как семейная драгоценность и переходили от поколения к поколению. Значительно меньше использовались украшения из бисера и стеклянных бусин.

Девушки-удмуртки украшали свои косы накосником. Это узкая полока холста или тесьмы, на которую нашивались жетоны или монеты. Накосник заканчивался металлической пластинкой и прикреплялся сзади к такъе. Серьги (удм. угы) чаще всего состояли из мелких серебряных монет. Под подбородком проходила верёвочка, соединяющая серьги. На руках женщины носили металлические браслеты (удм. поскес) и запястья (удм. суйпос). Поскес и суйпос встречались двух видов: широкие, со вставленными в них цветными камнями, и узкие, сплошь украшенные насечкой из растительного орнамента. Из шейных украшений наиболее широкое распространение получили качек и лага. Качек – плотно охватывающая шею полоска из пришитых мелких монет и ряда бус и белых раковин. Женщины также носили ожерелье из крупных серебряных монет, общей стоимостью до 40 руб., оно покрывало шею и грудь до пояса. Широким распространением пользовался шнурок для креста (удм. кироскал), которая представляла собой нитку с нанизанными на неё крупными серебряными монетами, мелкими бусинами и подвешенного к ним по центру медного креста. Возникновение этого украшения связывают с эпохой христианизации удмуртов. До христианизации вместо креста на кироскале носили воршудный знак (удм. дэмдор). Эти жетоны служили эмблемой рода, к которому принадлежала женщина. Особую группу среди женских украшений составляют различные виды перевязи, надеваемые через левое плечо под правую руку – камали (чересплечное украшение из серебряных монет). У южных удмуртов – бутьмар (что в современном переводе означает ленту с нашитыми на неё серебряными монетами, надеваемую через плечо). Бутьмар состоит из двух полос, из которых одна проходит по спине, другая – по груди. Полосы концами своими пришиты к кольцам. Одно кольцо находится на левом плече, второе – под правой рукой у пояса. Передняя полоса обшита монетами в два ряда.

На ноги женщины-удмуртки обычно всегда надевали чулки (удм. чуглэс). Их шили из толстого белого или цветного холста или вязали из шерсти и портяных ниток. К чулкам прикрепляли завязки, при помощи которых чулки подвязывались под коленками. Зимой под чулки надевали шерстяные или меховые обёртки, а летом – холстинные. Поверх чулок женщины обёртывали ноги портянками из белого холста (удм. бинялтон), которые не доходили до колен и оставляли открытой всю верхнюю часть чулка. Наиболее распространённой обувью удмуртов считались лапти (удм. кут). От русских лаптей они отличались формой и плетением и заканчивались острым носком. Верёвочки к лаптям плели из белых льняных и чёрных шерстяных нитей, для крепости добавляли конский волос.

Мужской национальный костюм удмуртов был очень похож на русский. Он состоял из белой или позднее из пёстрой холщовой рубахи до колен (косоворотка), которая подхватывалась плетёным узорчатым поясом или ремнём. Вышивка на мужских рубаках указывала на род занятий его обладателя. В праздничные дни и для молитвы надевали широкий разноцветный тканый пояс (удм. путо) и штаны с большим шагом, которые чаще всего отшивали из синей в белую полоску ткани. Зимой мужчины носили кафтаны, которые в праздничном варианте были отрезные по талии и присборенные, а в повседневном – неотрезные и без сборок, но приталенные. Из головных уборов, это – сшитый из домашнего сукна колпак цилиндрической формы. В XIX в. получили распространение валяные шляпы с полями. Зимой носили шапки из овчины (удм. изьы), из обуви – онучи (удм. бинялтон), лапти, сапоги, валенки. Сапоги считались праздничной обувью, и надевали их в летнее время, зимой – валенки .

Кухня

В питании удмурты сочетают мясную и растительную пищу. Важным подспорьем долгое время служило собирательство (ягоды, травы, коренья), которые по сей день занимают значительное место в кухне удмуртов. Супы (шыд) готовят разные: с лапшой, грибами, крупой, капустой, уха, щи, окрошка с хреном и редькой. Из молочных продуктов наиболее распространёнными являются ряженка, простокваша и творог. Мясо предпочитаю вяленое, печёное, но чаще отварное, а также студень (куалекьясь) и кровяные колбасы (виртырем). Типичны пельнянь(пельмени (слово заимствовано русскими из языка коми — ближайших родственников удмуртов), лепёшки зыретэн табань (с яичной подливкой) и перепечи — открытые ватрушки с загнутыми вверх краями из пресного ржаного теста с несладкой начинкой, блины (мильым). Хлеб (нянь). Из напитков популярны свекольный квас (сюкась), морсы, пиво (сур), медовуха (мусур), самогон (кумышка), варсен вина (в северных районах).

Духовная культура

Основная статья: Культура Удмуртии

Народные праздники, обычаи и обряды

Важное место в жизни удмуртов играли календарно-обрядовые праздники. Они сопровождались праздничными народными гуляниями, в которых нередко участвовала вся деревня, и представляли собой яркую демонстрацию народного творчества: устно-поэтического, музыкально- хореографического, прикладного и театрального. Они выполняли не только развлекательную функцию, через них подрастающее поколение приобщалось к установившемуся укладу жизни, усваивало эстетические взгляды народа, морально-этические нормы поведения и культурно-идеологические ценности. Календарные обряды и праздники удмуртского народа сложились под влиянием основных видов хозяйственной деятельности: охоты, рыболовства и земледелия, тесно переплетаясь с магическими действиями, приметами и суевериями, молитвенными и песенными заклинаниями.

В основе весенне-летних обрядов лежит подготовка к земледельческим работам и прошение благословения на их проведение. Пасха (удм. Быдӟым нунал, Великтэм) знаменует начало весны и первого выхода в поле. Следующий после неё день праздновался как праздник плуга, начало сева (удм. Кизьыны потон, Кидыс поттон, Геры поттон, Акашка, Акаяшка). Обряды окончания пахоты и сева (удм. Гырон быдтон, Ю Вӧсь, Бусы Вӧсь) и Троицы (удм. Куар басьтон, Куар вӧсян, Трочинь) нужно рассматривать как локальные проявления единого представления о необходимости проведения обрядов-благодарений в честь окончания сева и обеспечения будущего урожая, которые слились с троицей. Эти праздники проводились в начале дней летнего солнцестояния.

Осенне-зимние, в основном, связаны с благодарением в честь собранного урожая и просьбами о дальнейшем благополучии. Началом осенних обрядов являлся Ильин день (удм. Виль). Он символизировал поспевание нового урожая. На следующий после Ильина дня выходили жать. Завершал годовой цикл календарных обрядов осенний праздник (удм. Сӥзьыл юон).

Зимний цикл календарной обрядности удмуртов начинался в дни зимнего солнцестояния, называвшегося разгулом страшных духов (удм. Вожодыр), приносящие человеку беды и несчастья. Поэтому считалось табуированным периодом, запрещавшим работать, особенно строго соблюдался запрет на обработку шерсти и стирку. Под влиянием христианства утвердились элементы рождественско-новогоднего праздничного цикла, которым стали именовать период от Рождества до Крещения . Зимние праздники связаны с семейными обрядами, проведение которых обусловлено солнцеворотом, к примеру: обряд поминовения умерших предков (удм. йыр-пыд сётон) или весенние и осенние поминки (удм. тулыс/сӥзьыл кисьтон). Катание в масленицу (удм.Вӧй, Вӧйдыр, Вӧй пырон-потон, Вӧй келян, Масленча), валяние в снегу, обрядовая трапеза, «угощение» умерших предков знаменовали конец долгого и трудного зимнего периода, наступление весны с её заботами.

Являясь важной частью народного быта и творчества, календарно-обрядовые праздники удмуртов не исчезли полностью. Некоторые из них, претерпев заметные изменения продолжают бытовать и поныне.

Фольклор

Традиционная народная культура в народном сознании не разделяется на жанровые условности и воспринимается как в широком (калык ӧнер – народное умение, калык тодон-валан – народное знание, калык визь – народная мудрость), так и в более узком смысле (калык кылос - народная поэзия, калык кылбурет – устно-поэтическое творчество). Место, роль и формы устного народного творчества в жизни удмуртского народа ярко выражены в этимологии однокоренных терминов: мадь, мадькыл, мадиськон. Корень mo, означающий «сказывать, рассказывать, славить, петь, загадывать, передавать тайное» существует почти во всех финно-угорских языках и имеет исконное значение «учить, советовать, передавать опыт, познавать мир».

По поверьям древних удмуртов, слово (удм. кыл) обладало мощной магической силой. Каждый важный шаг в хозяйственной или семейной жизни удмуртов обязательно сопровождался обращением к божествам, чтобы заручиться их поддержкой. Поэтому при выполнении обрядового действа или перед началом любой работы (сбор первых плодов и ягод, переправа через реку, лечение, набор воды из источника, окончание жатвы, выгон скота и т. д.) произносились заклинания (удм. тункыл), заклички, заговоры, шёпотки, обращения и т.д. Бытовые заклинания по обрядовой сущности близки к заговорам (удм. куриськон), гадалкам (удм. туно), знахарям (удм. пелляськись). Широко используются лекарственные заговоры (удм. пеллян кыл), заклинания (удм. кыжкыл), любовные заговоры. Особо выделяются хозяйственные заговоры – они выполнялись на семейных и общих молениях главой семьи или жрецами.

Обрядовая поэзия удмуртов отличается разнообразием песенных жанров. Северные удмурты различают два вида музыкального творчества: крезь – мелодия, песня без слов и мадь – песня со словами, чаще сюжетная. Обрядовое пение служит своеобразным знаком, символом ритуального празднества. Различные напевы (удм. гур) сохранились у южных удмуртов. В северной Удмуртии распространены песни напевными словами без содержания – междометиями э, ялэ, я, яй, дон или отдельными словосочетаниями. Песенной поэзии удмуртов, как финно-угорскому народу, присуща традиция свободной импровизации по принципу «пою то, что вижу». Драматические ситуации в жизни отдельной семьи (отъезд девушки из родного дома, смерть близкого человека, проводы в солдаты) сформировали особый жанр песен-причитаний – келян гур. Особую группу составляют хороводные, игровые и танцевальные песни.

Необрядовая часть фольклора удмуртов представлена произведениями, которые относят к несказочной (различные пересказы, былины, быль) и сказочной прозе. Это все виды сказок о животных, волшебные и новеллы. Применяемая в целях воспитания и наставничества у удмуртского народа накоплена целая группа жанров, в которых слово имеет поучительную функцию – приметы, обучающие поверки и табу, поговорки и пословицы, афоризмы, различные виды словесных игр. Особый вид детского творчества представляют дразнилки и являются частью игрового фольклора. Удмуртский фольклор является нераздельной частью удмуртской культуры и служит основой для возникновения художественной литературы.

Литература

Удмуртская литература относится к более молодым литературам и, по мнению некоторых учёных, она прошла ускоренный путь развития и становления. Согласно периодизации Петра Домокоша, развитие удмуртской литературы происходило в несколько этапов: 1767-1889 годы – возникновение предпосылок зарождения удмуртской литературы; 1889-1918 годы – истоки оригинальной удмуртской литературы; 1918-1938 годы – период становления удмуртской литературы; 1938-1956 годы – литература тоталитарного режима; С 1957 года – литература периода демократизации общественной жизни.

Первыми попытками сложения стихотворения на удмуртском языке являются переводы русских текстов поздравлений императрице Екатерине II в честь её приезда в Казань в 1767 году под руководством Вениамина Пуцек-Григоровича и в 1778 году при открытии Казанского наместничества. Годом рождения подлинно удмуртской литературы считают 1889 год, а открывающим произведением – этнографо-социолого-исторический труд первого удмуртского учёного Григория Верещагина «Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии», в частности, колыбельная песня «Чагыр, чагыр, дыдыке» («Сизый, сизый, голубок»).

Первое поэтическое произведение на удмуртском языке – баллада Михаила Можгина «Беглой» – было опубликовано в 1910 году. Первая стихотворная трагедия – «Эш-Терек» Кедра Митрея (Дмитрия Ивановича Корепанова) появилась в 1915 году. Первый роман на удмуртском языке «Секыт зӥбет» («Тяжкое иго») этого же автора вышло в свет в 1929 году.

К 1930 – 1950 гг. происходит активное развитие всех жанров литературы. Появляются новые имена (П. Блинов, А. Лужанин, Т. Архипов, М. Коновалов, И. Гаврилов, Ф. Кедров). Ведущей темой становится строительство социализма и воспитание нового человека.

В 1950–1980 годы важное место в творчестве удмуртских писателей занимает тема взаимоотношений между людьми. Появляются приключенческие и детективные повести. Выделяется направление женской лирики.

В 1990–2000 годы важнейшим направлением в развитии удмуртской литературы становится документально-художественная, мемуарно-биографическая проза. В творчестве авторы данного периода (Н.Куликов, А.Волков, В.Шибанов, Л.Емельянов) выделяются новые направлениями: этнофутуризм, религиозно-христианское направление, эстетика «массовой» литературы. .

Основоположником детской удмуртской литературы признан Кузебай Герд (Кузьма Павлович Чайников, 1898-1937), широко известный в 20-х годах как талантливый поэт, прозаик, фольклорист, драматург, музыковед, переводчик и общественный деятель. Им опубликовано около 80 стихотворений и свыше 50 рассказов, в которых простым, доступным детям, образным языком показаны социальные явления и красота родной природы.

Театральное искусство

Театральное искусство является одним из старейших и наиболее развитых направлений культуры в Удмуртии. Республика является родиной великого композитора Петра Ильича Чайковского и народной артистки СССР Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой.

Театральное искусство Удмуртии представляют: Государственный русский драматический театр Удмуртской Республики, Государственный театр оперы и балета Удмуртской Республики имени П. И. Чайковского (с 1958 г.), Государственный национальный театр Удмуртской Республики (с 1931г.), Государственный театр кукол Удмуртской Республикии (с 1935г), Удмуртский государственный театр фольклорной песни и танца «Айкай» (с 1990г.), Муниципальный молодёжный театр «Молодой человек» (с 1991г), Сарапульский драматический театр (с 1911г.), Глазовский драматический театр «Парафраз» (с 1983г.), Театр юного зрителя города Ижевска, Театр «Точка», Театр «Птица» (с 1988г), Глазовский драматический театр «Парафраз» на ул.Революции, детский театр «Балаганчик» (с 1991г.), детский интерактивный театр «7 чудес» (с 2014г.).

Впервые в истории удмуртского народа спектакль на родном языке по пьесе Л. Н. Толстого «От ней все качества» был поставлен 2 августа 1918 года в селе Ягошур Глазовского уезда. Это – первый самодеятельный любительский национальный театр, в котором режиссёром и артистами, исполнявшими главные роли, были учителя. Удмуртский драматический театр был открыт в 1931 году. С 1996 года переименован в Государственный национальный театр Удмуртской Республики.

В 1961 появилась первая удмуртская опера – «Наталь» Г. А. Корепанова. В 1962 году создан первый удмуртский балет «Италмас», автором которого является Г. М. Корепанов-Камский.

Образование

Распространение просвещения среди удмуртов на русском и церковнославянском языках было связано с процессом христианизации, который начался в первой. четв. XVIII в. Одновременно с христианизацией удмуртов проходило развитие удмуртского (вотского) языка: создавались новые функциональные стили, обогащалась лексика. Среди образованных людей распространялось мнение о необходимости обучения детей на родном языке. В к. XIX – нач. ХХ вв. развернулась деятельность удмуртских просветителей – первых удмуртских педагогов, ученых и литераторов Г. Е. Верещагина, К. А. Андреева, И. В. Васильева, И. С. Михеева и др. В ведомости о миссионерских школах за 1902 г. зафиксировано девять удмуртских и шесть школ со смешанным составом учащихся. Всего же в трех уездах Вятской губернии в миссионерских школах обучалось 359 детей-удмуртов.

Советское правительство выдвинуло новую стратегию в области народного образования, один из аспектов которой – просвещение малочисленных народов, проживающих в государстве. Среди первых документов, разработанных Наркоматом просвещения РСФСР, было постановление от 31 октября 1918 г. «О школах национальных меньшинств», в котором декларировалось право национальностей на территории РСФСР на организацию обучения на своем родном языке на всех ступенях обучения – от начальной до высшей школы.

К 1920 г. на территории преимущественного расселения удмуртов (Сарапульский, Елабужский, Глазовский, Малмыжский у. Вятской губ.) было открыто 176 удмуртских школ. Развернулась подготовка учебников для удмуртских детей, изданы «Букварь», «Книга для чтения», «Грамматика удмуртского языка», методические пособия. Однако до 40 % детей школьного возраста оставались вне школы, 500 тыс. удмуртов не знали грамоты, сохранялась громадная нехватка работников просвещения. Для подготовки учителей со знанием удмуртского языка в 1920-е гг. открылись педтехникумы в Ижевске, Можге, Глазове, Новом Мултане, а во всех уездах организовывались краткосрочные педагогические курсы.

К 1941/1942 уч. г. по республике насчитывалось 330 удмуртских начальных школ (в них 1338 классов), неполных средних школ – 52 (348 классов), средних школ – 4 (45 классов). В начальных классах преподавание велось полностью на удмуртском языке, в остальных – на родном и русском языках, в 9–10-м – только на русском. В послевоенный период сфера функционирования национальной школы продолжала сужаться, и к 1950 г. в Удмуртии не осталось ни одной удмуртской средней школы.

На рубеже 1980–1990-х гг. в стране радикально меняются общественные и социальноэкономические приоритеты. Существенные изменения происходят и в системе образования: начинается процесс восстановления публичной роли родных языков и культур, их возвращение в сферу образования. Основополагающими законодательными актами в сфере языковой и образовательной политики стали федеральные законы «О языках народов РСФСР» (1991) и «Об образовании» (1992). Закон «Об образовании» гарантировал всем гражданам Российской Федерации право на получение основного общего образования на родном языке. Количество национальных общеобразовательных учреждений с изучением удмуртского языка в течение 1990-х гг. постоянно увеличивалось, достигнув своего пика (425) в 1997/1998 уч. г. В 2012/2013 уч. г. функционировала 251 национальная школа, где удмуртский язык изучали 16 189 учащихся. Большая их часть – 231 (92 %) – находилась в сельских районах; в них обучалось 14 611 учащихся (90,3 %). В городах УР удмуртский язык изучался в 20 школах (1578 учащихся), из них 553 – в Гимназии им. Кузебая Герда Ижевска и 45 – в Республиканском лицее-интернате пос. Италмас.

Религия

Первые краткие описания удмуртских религиозных обрядов относятся к XVIII в. До принятия христианства у удмуртов существовала языческая вера, для которой характерно большое количество всевозможных богов, божеств, духов и различных существ. Общее число удмуртских богов и божеств насчитывалось около 40, все они требовали соответствующего к себе отношения, в их честь устраивались всевозможные обряды, моления, ритуалы жертвоприношений. Среди главных богов выделяют Инмара, Кылдысина (Му-Кылчин) и Квазя (Куазь), а воплощением злого считается Керемет или Шайтан. Триада древнего удмуртского Олимпа разделяла между собой обладание тремя частями видимого мира: 1) светлым ясным небом и его светилами; 2) землёй с её обитателями; 3) всеми явлениями, которые происходят между небом и землёй. Со своими божествами удмурты делились практически всем, чем они владели, что представляло реальную или символическую стоимость. При жертвоприношении Инмару кровь, кости, часть мяса жертвенного животного сжигали, чтобы Бог заметив дым, узнал о молениях и просьбах, Кылдысину закапывали – «дарили» земле, Куазю – шкуру животного подвешивали на ель. .

Большой огласки получило дело 1894 года по обвинению удмуртов села Старый Мултан в человеческом жертвоприношении, названное впоследствии Мултанским. Значимая роль в нём принадлежит В. Г. Короленко, оказавшему влияние на положительный исход судебного процесса. Публикации о Мултанском деле опубликованы на страницах «Русского богатства», корреспондентом, а затем редактором которого был В. Г. Короленко.

Под влиянием новой религии и соседства с русским населением, постепенно происходит процесс взаимного проникновения, в результате появляются специфические образы религиозного синкретизма: Николай Чудотворец сливается с удмуртским Нюлэсмуртом, Кылчин становится ангелом-хранителем и т.д.

Демография

У удмуртов довольно развитая демографическая культура. Традиционные общественные нормы исключали детоубийство, кровосмешение, многожёнство, осуждали прелюбодеяние, аборт, контрацепцию, безбрачие, развод, бездетность. Общество было ориентировано на многодетную семью. У удмуртов существовало стойкое убеждение, что жизнь в браке – естественное состояние человека и даже обязательный его долг. Брачный возраст варьировал между 16–17 и 20–22 годами. Девушки обычно выходили старше женихов. Отдельные случаи вступления удмуртов в брак с лицами других национальностей отмечены ещё в начале XVIII в. С массовой христианизацией смешанные браки участились, и в XIX в. уже встречались во всех волостях.

Удмурты жили большими семьями. Часто под одной крышей ютилось несколько пар. Среди больших неразделённых семей встречались и весьма многочисленные семейные коллективы. По данным посемейных списков 1885 года семья С. Семёнова из с. Сосновка Сарапульского уезда состояла из 33 чел. мужского и 38 – женского пола, и включала в свой состав 19 брачных пар [Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф.176. Оп. 1. Д. 2779. 6, л. 46об.–50].

Одним из составляющих элементов культуры демографического и самосохранительного поведения удмуртов была народная медицина. Она осуществляла функцию коммуникации между человеком и природой, её явлениями, между человеком и обществом. Религиозно-мифологические, «иррациональные» методы врачевания были широко распространены и постоянно актуальны. Общеизвестны теоретические положения К. Юнга о том, что традиционные обряды, поверья, ритуалы в той или иной культуре выполняют не столько религиозную, сколько психопрофилактическую функцию, обеспечивающую психическое здоровье этноса в целом.

Довольно суровые природноклиматические условия, тяжёлый земледельческий труд, непростая социально-экономическая и социально-политическая ситуация в удмуртском крае сокращали продолжительность жизни удмуртов, в основном до 50–60 лет. XX–XXI вв. культура демографического поведения изменилась не в лучшую сторону, хотя некоторые ценностные ориентации и установки сохранились, особенно на селе.

За январь-апрель 2023 года численность населения Удмуртии уменьшилась более чем на две тысячи человек. Согласно данным Росстата на январь 2023 года, число представителей титульной нации в Удмуртской Республике составило 299 874 человека, тогда как в 2010 году их насчитывалось 410,584 тысяч человек.

По сравнению с январём-апрелем 2022 года смертность в республике снизилась на 11,4% (в целом по России – на 17,9%, в ПФО – на 14,2%). Общий коэффициент смертности населения составил 12,6 умерших на 1000 человек населения.

За четыре месяца 2023 года в Удмуртской Республике было зарегистрировано 1706 браков и 1842 развода. Число зарегистрированных браков по сравнению с этим же периодом 2022 года уменьшилось на 3,7%, число разводов – увеличилось на 10%.

Число носителей удмуртского языка сокращается. По данным ЮНЕСКО, язык находится под угрозой исчезновения.

Примечания

Литература

• Бехтерев В. Вотяки, их история и современное состояние. - [СПб], [1880]
• Верещагин Г. Е. Вотяки Сосновского края. — СПб.: тип. М-ва внутр. дел, 1886. — 218 c.
• Удмурты: историко-этнографические очерки. Ижевск: УдмИИЯЛ, 1993.
• Пименов В. В. Удмурты: Этносоциологические очерки. — Ижевск, 1976. (Соавт.: Л. С. Христолюбова)
• Пименов В. В. Удмурты: Опыт компонентного анализа этноса. — Л., 1977.
• Народы России: Энциклопедия / Под ред. В. А. Тишкова. М., 1994.
• Народы России: Живописный альбом. Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 141
• Статья «Удмурты» // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн, Информация. Картография, 2010. — 320 с.: с илл. ISBN 978-5-287-00718-8
• Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов: учебное пособие по краеведению. — Ижевск: Удмуртия, 1997. — 245 с.
• Шутова Н. И. Дерево в традиционном удмуртском мировоззрении // Ежегодник финно-угорских исследований. — 2011. — № 2.

Ссылки

• Вотяки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1892. — Т. VII. — С. 324—328.
• Вотяки // Энциклопедический лексикон: В 17 т. — СПб.: Тип. А. Плюшара, 1838. — Т. XII: ВОО—ВЯЗ. — С. 116—117.
• Фотокаталог Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
• Удмурты в Прикамье