Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 17 января 2022 года; проверки требуют 53 правки.
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 17 января 2022 года; проверки требуют 53 правки.
Введенское кладбище, могила Джорджа Лайена, 2008 год
В январе 1771 года в Москве началась эпидемиячумы. По предположению врачей, возбудитель завезли вместе с шерстью на суконный двор Москвы. За три первых месяца от болезни умерло 130 человек[5]. Несмотря на предостережения властей, эпидемия разрасталась, её разгар пришёлся на период с августа по ноябрь 1771 года. В это время в столице ежедневно умирало до 800 жителей, всего погибло почти 200 тысяч человек[6].
Картина города была ужасающая – дома опустели, на улицах лежали непогребенные трупы, всюду слышались унылые погребальные звоны колоколов, вопли детей, покинутых родными…[5]Михаил Пыляев, историк
Чтобы остановить распространение болезни, Сенат в том же году запретил захоронения в черте города[7]. Были организованы чумные кладбища за ГоспитальнымКамер-Коллежским валом, в то время находившемся на границе Москвы. Одно из них было заложено в 1771 году на Введенских горах около Немецкой слободы, на северном берегу реки Синички[8][3]. Некоторые из этих кладбищ со временем бесследно исчезли; Введенское осталось среди сохранившихся для погребения.
В 1870 году по проекту архитектора Александра Мейнгарда построили Юго-западные ворота, в 1894 году — дом у ворот по проекту Фёдора Роде, а в конце XIX — начале XX века возвели кладбищенские строения и стену[12]. В 1894 году построили часовню в псевдовизантийских формах[3]. В 1908 году реку Синичку частично заключили в коллектор, а позже полностью сделали подземной. На кладбище сохранился рельеф Введенских гор[8].
С декабря 1911 по апрель 1912 года в южной части Немецкого кладбища шло строительство часовни для Евангелическо-Лютеранской, Католической, Реформатской, Англиканской церквей по проекту архитектора Владимира Рудановского и инженера Л. Розенблита. В дальнейшем её стали использовать для отпевания усопших и проведения заупокойных служб представители разных конфессий[3][13].
До 1917 года на кладбище хоронили только «западных христиан», после революции 1917 года начали хоронить вне зависимости от вероисповедания. Официальное название сменили на Введенское по названию местных гор, среди местных жителей осталось популярным старое название — Немецкое.
В 1990-е годы у часовни склепа семейства Эрлангеров в самодельном шалаше проживала подвижница Тамара (блаженная), благословлённая батюшкой на сбор пожертвований. Тамара следила за порядком у склепа. Позже она ушла и больше не возвращалась. Образ Тамары стал легендой: в народе считают, что её можно встретить у разных кладбищ, собирающую пожертвования для благих целей[15].
В 1995 году отреставрировали здание церкви Святой Троицы[3], а в августе 2000 года — лютеранскую кирху 1911 года постройки. В ней открылся протестантский молитвенный дом[13]. В доме проводятся богослужения на двух языках: финском и русском. На кладбище хоронят христиан любой конфессии, проводятся захоронения урн в колумбарии, в земле, а также родственные захоронения[3].
В начале мая 2017 года на кладбище провалились под землю девять надгробий. Некоторые СМИ сообщили, что яму засыпали вместе с надгробиями. Работники кладбища опровергли сообщения: на время ремонтно-восстановительных работ надгробия демонтировали и хранили на территории кладбища[17].
На территории кладбища хорошо сохранилась обстановка готического стиля: на могилах практически нет восьмиконечных крестов, большая часть памятников представляет собой распятия, скульптуры, портики с дверями в «иной мир», латинские крижи, часовни в западноевропейском архитектурном стиле[18]. Большинство скульптур и надгробий сооружены известными скульпторами и архитекторами[14]. Например, надгробие Е. Ф. Жегиной (1893 год), мавзолеи мукомольных заводчиков Эрлангеров (1911 год) и Феррейнов (1900-е) созданы по проектам архитектора Фёдора Шехтеля[19]. Объектами культурного наследия являются часовня-сень Николая Кёльха, мавзолеи Эмилии Быковской-Минелли, Марии Волконской, Мишеля де Любеч-Залесского, Эрлангеров, усыпальницы семьи Кноп, доктора Овера и многие другие объекты[20].
У восточной стены кладбища создан мемориал германским солдатам Первой мировой войны, попавшим в плен к солдатам русской армии и умершим в Москве. На обелиске надпись на немецком языке: «Здесь лежат германские воины, верные долгу, и жизни своей не пожалевшие ради отечества. 1914—1918»[21].
У западного края кладбища расположены две братские могилы французов. В первой похоронены солдаты наполеоновской армии, над их могилой установлен монумент, который огораживает массивная цепь, столбами служат вкопанные жерлами в землю пушки времён Наполеона[22]. Во второй были погребены шесть лётчиков полка Нормандия — Неман. Их прах был перенесён во Францию в 1950-х годах, на месте могилы остался памятный знак-кенотаф. Представители посольства Франции посещают могилы и возлагают цветы и венки[14].
Одно из почитаемых захоронений — могила врача Федора Петровича Гааза, который прославился как выдающийся филантроп. Девизом российской медицины стало его выражение «Спешите делать добро». Заботясь о ссыльных и заключённых, Фёдор Гааз добился разработки лёгких и щадящих кандалов вместо прежних двадцатифунтовых. Облёгчённые кандалы как украшение решётки установлены на его могиле. Похороны Фёдора Гааза считались самыми многолюдными в истории кладбища — его провожали в последний путь около 20 000 человек[23].
До 1950-х годов на надгробии фабрикантов Кноппов стояла фигура Христа. Её называли чудотворной, поливали водой и собирали стёкшую воду — считалось, что она излечивает от болезней. В атеистическомсоветском обществе подобная вера в чудеса считалась неприемлемой, поэтому столичные власти сняли фигуру с надгробия и увезли с кладбища[13]. Её следы затерялись[24].
Уникальными памятниками Введенского некрополя стали великолепные часовни-усыпальницы, сооруженные когда-то на семейных участках видных московских фамилий и отличающиеся изяществом исполнения и изысканностью оформления. Тринадцать часовен-усыпальниц, обладающих признаками объектов культурного наследия, составляют ценный ансамбль и уже много лет ждут решения Мосгорнаследия о включении в перечень выявленных объектов культурного наследия.[25] В июле 2018 года пять часовен, пребывающих в состоянии запустения и постепенно разрушающихся, включены в Красную книгу Архнадзора (электронный каталог объектов недвижимого культурного наследия Москвы, находящихся под угрозой):
Часовня-усыпальница графини Елизаветы Федоровны (Шарлотта-Амалия-Изабелла) Мусиной-Пушкиной, урождённой фон Вартенслебен[26];
Часовня-усыпальница Эмилии Быковской (Минелли), архитектор М. Д. Быковский[27];
Часовня-усыпальница Александра Ивановича Овера[28][29];
Часовня-усыпальница Александра Александровича Демонси[30];
Часовня-сень Николая Фердинандовича Кёльха, архитектор Л. Н. Кекушев[31]
На кладбище погребены 54 Героя Советского Союза, 27 Героев Социалистического Труда, 90 революционеров и старых большевиков, около 770 учёных и 300 артистов, композиторов и дирижёров, 95 литераторов, более 80 художников, скульпторов и архитекторов, почти 200 заслуженных врачей, учителей, строителей, заслуженных деятелей культуры, заслуженных мастеров спорта и лиц духовного звания[14].
Существует легенда, что на Введенской горе был похоронен приближенный Петра IФранц Лефорт и на его могиле стоял памятник[3]. Однако, по словам заведующего кладбищем, документальных свидетельств этому нет. Также отсутствуют достоверные данные о переносе праха Лефорта из первоначального захоронения на территории Немецкой слободы. В настоящее время захоронение считается утерянным[32].
Гааз, Фёдор Петрович (1780—1853) — врач, филантроп, известный под именем «святой доктор». Римско-Католическая Церковь начала процесс его беатификации (первая ступень к канонизации, причислению к лику святых); уч. 10.[33]
Гуревич, Михаил Осипович (1878—1953) — психиатр, доктор медицинских наук, профессор, академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР; уч. 6.
Чулаки, Михаил Иванович (1908—1989) — композитор, музыкально-общественный деятель, педагог, профессор. Директор Большого театра СССР в 1955—1959, 1963—1970 годах. Народный артист РСФСР (1969), лауреат трёх Сталинских премий второй степени (1947, 1948, 1950); уч. 26.[34]
На кладбище разворачивались основные события драматического фильма «Смиренное кладбище».
На кладбище снимался эпизод кинофильма «Стрелец неприкаянный», сцена похорон деда главного героя журналиста Германа, талантливого учёного-физика Глеба Сергеевича (актёр Николай Пастухов). В завершении эпизода закрываются двери в склепе легендарного А. М. Эрлангера.
Снимались финальные сцены фильма К-19 с Харрисоном Фордом и Лиамом Нисоном.
Бугров А. В. К востоку от старой Москвы. — Иваново: изд-во Ивановской государственной химико-технологической академии, 1997. — С. 43—45. — 221 с.
Вострышев М. И., Шокарев С. Ю. Москва. Все культурные и исторические памятники. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2009. — С. 68. — 512 с. — (Московские энциклопедии). — ISBN 978-5-699-31434-8.
Голубцов С. А. Введенское (Немецкое) кладбище. Православно-церковный некрополь. — М.: Мартис, 2003. — 32 с.
Москва: все улицы, площади, бульвары, переулки / Вострышев М. И.. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2010. — С. 355. — ISBN 978-5-699-33874-0.
Пыляев М. И. Старая Москва: Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. — СПб.: Азбука-Аттикус, Азбука, 2015. — 704 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-389-08781-1.
Рябинин Ю. В. История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины. — М.: Рипол Классик, 2015. — 624 с. — ISBN 978-5-386-08320-5.
Томан И. Б. Немецкие эпитафии на Московском Иноверческом кладбище на Введенских горах // Московский некрополь. Материалы научно-практической конференции. 31 марта-1 апреля 1994 года. — М.: Московское городское объединение архивов, 1996
Усыпальницы Введенского кладбища: (Сохранившиеся к началу XXI в.) / Реполайнен Н. В. Соловьёва Ю. Н. Солюс М. С.. — М.: Волслов, 2001. — 76 с. — ISBN 5-901690-01-X.