Материал из РУВИКИ — свободной энциклопедии

Потебня, Александр Афанасьевич

В Рувики есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Потебня.
Александр Афанасьевич Потебня
Potebnya.jpg
Дата рождения 10 (22) сентября 1835
Место рождения хутор Манев близ села Гавриловка, Полтавская губерния, Российская империя ныне Вышгородский район
Дата смерти 29 ноября (11 декабря) 1891 (56 лет)
Место смерти
Страна
Научная сфера лингвистика, литературоведение
Место работы Харьковский университет
Образование
Учёная степень докторская степень[d][2]
Ученики Д. Н. Овсянико-Куликовский
Известен как первый крупный теоретик лингвистики в России
Награды и премии
Константиновская медаль
Ломоносовская премия, две золотые Уваровские медали
Логотип РУВИКИ.Медиа Медиафайлы на РУВИКИ.Медиа

Алекса́ндр Афана́сьевич Потебня́ (10 [22] сентября 1835, хутор Манев близ села Гавриловка, Роменский уезд, Полтавская губерния, Российская империя — 29 ноября [11 декабря] 1891, Харьков, Российская империя) — русский и украинский[3] языковед, литературовед, философ. Член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук, первый крупный теоретик лингвистики в царской России. Его имя носит Институт языкознания НАН Украины[4].

Биография

[править | править код]
Внешние изображения
Памятная доска на учебном корпусе № 8 ТПУ

Родился в 1835 году на хуторе Манев, близ села Гавриловка Роменского уезда Полтавской губернии в дворянской семье.

Учился в Радомской гимназии и в 1851 году поступил на юридический факультет Харьковского университета, но через год перевёлся на историко-филологический факультет. Его преподавателями были братья Пётр и Николай Лавровские и профессор Амвросий Метлинский. Под влиянием Метлинского и студента Неговского, собирателя песен, Потебня увлёкся этнографией, стал изучать «малорусское наречие» и собирать народные песни. Окончил университет в 1856 году, в 1861 году защитил магистерскую диссертацию «О некоторых символах в славянской народной поэзии». В 1862 году Потебнёй был выпущен труд «Мысль и язык». И хотя ему к выпуску этой книги было всего 26 лет, он показал себя думающим и зрелым философом языка, он не только обнаружил поразительную начитанность в специальных исследованиях, но и сформулировал ряд оригинальных и глубоких теоретических положений. В том же году он отправился в заграничную командировку. Он посещал лекции в Берлинском университете, изучал санскрит и побывал в нескольких славянских странах. В 1874 году он защитил докторскую диссертацию «Из записок по русской грамматике», а в 1875 году стал профессором Харьковского университета[5].

Член-корреспондент Императорской санкт-петербургской академии наук c 5 декабря 1875 по Отделению русского языка и словесности. В этом же году он получил Ломоносовскую премию[6]. В 1877 году избран действительным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете. В 1878 и 1879 годах был награждён Уваровскими золотыми медалями, а в 1890 году удостоен Константиновской медали Русского географического общества. Кроме того, Потебня состоял председателем Харьковского историко-филологического общества (1878—1890) и членом Чешского научного общества.

Скончался 29 ноября (11 декабря) 1891 года в Харькове[5].

Научная деятельность

[править | править код]

Теория грамматики[править | править код]

Потебня находился под сильным влиянием идей Вильгельма фон Гумбольдта[7], однако переосмыслил их в психологическом духе. Много занимался изучением соотношения мышления и языка, в том числе в историческом аспекте, выявляя, прежде всего на русском и славянском материале, исторические изменения в мышлении народа. Занимаясь вопросами лексикологии и морфологии, ввёл в русскую грамматическую традицию ряд терминов и понятийных противопоставлений. В частности, он предложил различать «дальнейшее» (связанное, с одной стороны, с энциклопедическими знаниями, а с другой — с персональными психологическими ассоциациями, и в обоих случаях индивидуальное) и «ближайшее» (общее для всех носителей языка, «народное», или, как чаще говорят теперь в русской лингвистике, «наивное») значение слова. В языках с развитой морфологией ближайшее значение делится на вещественное и грамматическое. Потебню глубоко интересовала история образования категорий существительного и прилагательного, противопоставления имени и глагола в славянских языках.

Во времена Потебни нередко одни языковые явления рассматривались в отрыве от других и от общего хода языкового развития. И поистине новаторской была его мысль, что в языках и их развитии есть непреложная система, и что события в истории языка надо изучать, ориентируясь на его разнообразные связи и отношения.

Понятие формы[править | править код]

Понятие формы в трудах Потебни занимает одно из центральных мест.

Внутренняя форма слова[править | править код]
Основная статья: Внутренняя форма слова

Наиболее известным из учений Потебни является учение о внутренней форме слова. Внутренняя форма слова — семантическая и структурная соотнесённость составляющих слово морфем с другими морфемами данного языка[8], способная возникать в представлении говорящих при анализе структуры этого слова[9], а также признак, положенный в основу номинации при образовании нового лексического значения слова. Внутренняя форма слова указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков[8].

Грамматическая форма[править | править код]

Касаясь вопроса о причинах «узнавания присутствия грамматической формы в данном слове», Потебня указывает на то, что только изменение звука не может свидетельствовать о присутствии новой грамматической формы, как и нового вещественного значения. Частотны случаи, когда грамматические формы не имеют в данном слове никакого звукового обозначения. Смешивать форму с её внешним знаком нельзя потому, что она прежде всего есть значение[10]. Многие грамматические формы «собственно для себя в данном слове не будут иметь никакого звукового обозначения»[11], поскольку если какая-нибудь грамматическая категория с присущими ей грамматическими формами составляет существенный элемент языковой системы, она познаётся не в изолированном слове. Каждая форма связана с остальными формами данной системы языка таким образом, что «по одной форме можно заключить о свойстве если не всех, то многих остальных»[12].

Грамматические формы и категории, согласно учению Потебни, связаны со всем грамматическим строем языка, со всей его семантической структурой. «Нет формы, присутствие и функция коей узнавались бы иначе, как по смыслу, то есть по связи с другими словами и формами в речи и языке»[13]. Слова, которые по внешности, по своему морфологическому составу кажутся бесформенными, на самом деле являются «словами с совершенно определённой грамматическою функцией в предложении»[14].

Истинное понимание формы, по Потебне, — это понимание её в речи, где она «имеет каждый раз одно значение, то есть говоря точнее, каждый раз есть другая форма»[15]. Такое понимание формы Потебня противопоставляет общепринятому, выраженному, например, в такой формулировке И. В. Ягича: «Одна и та же форма в разных отношениях получает различные значения; но ещё никому не приходило в голову сказать, что это не одна форма, а две, три и т. д.»[11]. Таким образом, Потебня отрицает понимание формы как системы грамматически объединённых значений и знаков[16].

Вопрос о синтаксических и этимологических формах[править | править код]
Константин Сергеевич Аксаков

Потебня затрагивает поднятый ещё К. С. Аксаковым вопрос о формах этимологических и синтаксических. По Потебне, разделение форм на этимологические и синтаксические «выражено сбивчиво и понимается ошибочно». Разграничение форм этимологических и синтаксических зависит от понимания деления грамматики на основные отделы. «Будет ли перед нами вещественное, или формальное значение слова, мы равно а) или определяем его, что возможно только из контекста, из сочетания его с другими — точка синтаксическая; или б) изыскиваем путь, которым язык дошёл до этого значения — точка этимологическая»[17]. Отвергая антиисторическое представление Буслаева о том, что «все языки (то есть флексивные) с течением времени теряют или же искажают этимологические формы» и что недостаток их восполняется формами «синтаксическими», отвлечённо-логическими, что позднейший синтаксис основывается не на первоначальной этимологической форме, а на отвлечённом понятии, ею выражаемом, Потебня выдвигает тезис: «… этимология и синтаксис относятся друг к другу как история и описание современного состояния; последнее объясняется первым»[18].

Синтаксис[править | править код]

Для Потебни в сфере грамматики синтаксис имеет центральное значение. Понятие синтаксической системы языка у Потебни сочетается с понятием общего смыслового контекста речи и шире — языка. Речь «вовсе нетождественна с простым или сложным предложением… Она есть такое сочетание слов, из которого видно, и то… лишь до некоторой степени, значение входящих в него элементов»[19]. Ведь «если не захотим придать слову „речь“ слишком широкого значения, то должны будем сказать, что и речи, в значении известной совокупности предложений, недостаточно для понимания входящего в него слова»[20]. Действительная жизнь слова происходит в речи.

Потебня выдвинул два основных принципа понимания и исследования синтаксических явлений[21]:

  • принцип исторической изменчивости синтаксических категорий и, соответственно, принцип историзма в осмыслении современной синтаксической системы;
  • принцип структурной взаимосвязанности всех основных грамматических категорий — слова, части речи, члена предложения и предложения.
Предложение[править | править код]

Предложение — это основная организационная ячейка речи. Оно должно изучаться с точки зрения его формально-грамматической структуры[22]. Единство и целостность речи как основной единицы языка базируются на структуре предложения. «Существенный признак предложения в наших языках состоит в том, что в предложение входят части речи; если их нет, то нет и нашего предложения»[23]. Члены предложения и части речи соотносительны. Определение членов предложения, по мнению Потебни, «может быть удовлетворительно только в случае, если будет вместе с тем определением частей речи», функция которых — быть соответствующими членами предложения[24].

Потебня первый в истории отечественного языкознания обозначает принцип структурной соотносительности всех элементов языка, принцип системности синтаксиса. В этом контексте он писал о синтаксической точке зрения, которая (в отличие от этимологической) состоит в познании явлений языка как элементов системы в соотношении с другими явлениями. Синтаксическая точка зрения базируется на «описании современного состояния», всего контекста языка[25].

Предложение и суждение[править | править код]

Грамматических категорий значительно больше, чем логических. «Грамматическое предложение вовсе нетождественно и непараллельно с логическим суждением… Совершенное, то есть вполне согласное с требованиями языка предложение может соответствовать не логическому суждению, а только одному понятию, содержание коего, конечно, разложимо в суждение». При этом в простом предложении может содержаться несколько суждений, поскольку не только каждая пара членов предложения, но даже и один член предложения может соответствовать одному и более суждению[14]. Подчинение грамматики логике ведёт к смешению и отождествлению различных явлений языка. Логическая грамматика на признаёт, что «языки различны между собой не одной звуковой формой, но всем строем мысли, выразившимся в них». Эта идея, по Потебне, — основа нового языкознания. Логическая и грамматическая правильность принципиально различны, и грамматика «ничуть не ближе к логике, чем какая-либо из прочих наук»[26].

Члены предложения[править | править код]

Потебня отрицательно относится к установившемуся приёму определения членов предложения на основании смысловых отношений между составными частями предложения. «Здесь под значением может разуметься лишь нечто неграмматическое и даже вовсе неязычное». Между тем, «значение слов, как членов предложения, формально и, как такое, сказывается в синтаксическом употреблении, есть само это употребление»[24]. С этой точки зрения особенно несостоятельным является буслаевское рассмотрение второстепенных членов предложения «в двояком отношении: 1) по синтаксическому употреблению и 2) по значению»[27]. При этом «синтаксическое употребление» — в понимании Буслаева — не может привести к точному разграничению второстепенных членов. Отличая определение от дополнения по признаку согласования и управления, Буслаев сводит согласование и управление к понятиям уподобления и зависимости[28].

Раскрывая собственную грамматическую концепцию предложения и его членов, Потебня встаёт на генетическую точку зрении, которая окрашена психологизмом: «первообразное словесно-одночленное предложение, иначе — первообразное слово языка… предикативно». Оно не принадлежит ни к какому разряду, ни к какой части речи; оно неграмматично. Это — «психологическое (не логическое) суждение при помощи слова»[29].

Сказуемое[править | править код]

Потебня старался обнаружить наиболее выразительные тенденции развития русской синтаксической системы, особенно в кругу простого предложения. По Потебне, такой доминирующей тенденцией в первую очередь является увеличение противоположности имени и глагола, стремление сосредоточить предикативность в глаголе. Этот тезис иллюстрируется и доказывается историей причастия, «формы промежуточной между именем в тесном смысле и глаголом». Причастия, как установил Потебня, в «древнем языке» могли иметь такую степень самостоятельности и предикативности, какая в новом возможна лишь в личном глаголе и отчасти в инфинитиве[30]. Тенденция сосредоточить предикативность в глаголе обнаруживается также в истории предикативной связки. Изначально существовало множество связок, то есть глаголов, которые служат предикативными связками (при полном синтаксическом безразличии между ними). «Но формально обособленной копулы не было. Из этого круга выделяется значительная часть глаголов, которые вовсе лишаются способности быть связками; остальные сохраняют эту способность лишь в некоторых случаях, преимущественно, где им в этом помогает атрибутивность прилагательного; из этих в свою очередь выделяются личные формы глагола существительного, особенно настоящее, которому русский литературный язык придаёт… значение чистой предикативной формы без всякого другого содержания»[31].

Поэтика[править | править код]

Одним из первых в России Потебня изучал проблемы поэтического языка в связи с мышлением, ставил вопрос об искусстве как особом способе познания мира.

Украинистика[править | править код]

Потебня изучал украинские говоры (объединявшиеся в то время в лингвистике в «малорусское наречие») и фольклор, стал автором ряда основополагающих работ по этой тематике.

Этнокультурные взгляды и «панрусизм» Потебни[править | править код]

Потебня являлся горячим патриотом своей родины — Малороссии, но скептически относился к идее о самостоятельности украинского языка и к разработке его как литературного[32]. Он рассматривал русский язык как единое целое — совокупность великорусских и малорусского наречий, и общерусский литературный язык считал достоянием не только великороссов, но и белорусов и малороссов в равной степени; это отвечало его взглядам на политическое и культурное единство восточных славян — «панрусизму». Его ученик, Д. Н. Овсянико-Куликовский вспоминал:

Приверженность к общерусской литературе была у него частным выражением общей его приверженности к России, как к политическому и культурному целому. Знаток всего славянства, он не стал однако ни славянофилом, ни панславистом, невзирая на все сочувствие развитию славянских народностей. Но зато он, несомненно был — и по убеждению, и по чувству — «панрусистом», то есть признавал объединение русских народностей (великорусской, малорусской и белорусской) не только как исторический факт, но и как нечто долженствующее быть, нечто прогрессивно-закономерное, как великую политическую и культурную идею. Я лично этого термина — «панрусизм» — не слыхал из его уст, но достоверный свидетель, профессор Михаил Георгиевич Халанский, его ученик, говорил мне, что Александр Афанасьевич так именно и выражался, причисляя себя к убежденным сторонникам всероссийского единства[33]

Потебня комментировал Слово о полку Игореве (1877—1878)[7].

Харьковская школа[править | править код]

Создал научную школу, известную как «Харьковская лингвистическая школа»; к ней принадлежали Дмитрий Овсянико-Куликовский (1853—1920) и ряд других учёных. Идеи Потебни оказали большое влияние на многих русских лингвистов второй половины XIX века и первой половины XX века.

Основные работы

[править | править код]

Переиздания[править | править код]

  • Потебня А. А. Из записок по русской грамматике: Том I—II / Общ. ред., предисл. и вступ. статья проф. д-ра филол. наук В. И. Борковского; Академия наук СССР, Отделение литературы и языка. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР (Учпедгиз), 1958. — 536, [2] с. — 8000 экз. (в пер.)
  • Потебня А. А. Из записок по русской грамматике: Том III: Об изменении значения и заменах существительного / Общ. ред., предисл. и вступ. статья чл.-корр. АН СССР В. И. Борковского. — М.: Просвещение, 1968. — XVI, 552, [2] с. — 9000 экз. (в пер.)
  • Потебня А. А. Из записок по русской грамматике: Т. 4, вып. 1: Существительное. Прилагательное. Числительное. Местоимение. Член. Союз. Предлог / Общ. ред., вступит. ст. чл.-корр. АН СССР д-ра филол. наук проф. Ф. П. Филина; подготовка издания, сост., ст. о принципах подготовки 4-го т., библиогр. трудов А. А. Потебни канд. филол. наук В. Ю. Франчук. — М.: Просвещение, 1985. — XXXII, 286, [2] с. — Библиогр. трудов А. А. Потебни: с. XX—XXXII.
  • Потебня А. А. Эстетика и поэтика. — М.: Искусство, 1976. — 616 с. — (История эстетики в памятниках и документах). — 20 000 экз. (в пер.)
  • Потебня А. А. Слово и миф. М.: Правда, 1989.
  • Потебня А. А. Мысль и язык. — Киев: СИНТО, 1993. — 192 с. — ISBN 5-7768-0256-3. (в пер.)
  • Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000. То же: М., 2007.

Образ Потебни в искусстве

[править | править код]
Почтовая марка, 2010

Филателия[править | править код]

10 сентября 2010 года, в день его рождения, Укрпочтой была выпущена почтовая марка номиналом 1 гривна № 1055  (Mi #1097) укр. «Олександр Потебня. 1835—1891» тиражом 158 000 экземпляров[34], а также произведено два гашения первого дня — на его родине, в Ромнах, и на главпочтамте Киева.[35]

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ Потебня Александр Афанасьевич // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохоров — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969.
  2. ↑ Deutsche Nationalbibliothek, Staatsbibliothek zu Berlin, Bayerische Staatsbibliothek, Österreichische Nationalbibliothek Record #118793012 // Gemeinsame Normdatei (нем.) — 2012—2016.
  3. ↑ ПОТЕБНЯ́ // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
  4. ↑ Потебня, Александр Афанасьевич — статья из энциклопедии «Кругосвет»
  5. ↑ 1 2 Потебня, Александр Афанасьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.
  6. ↑ Шабакаева Э. А. А. А. Потебня — крупный теоретик лингвистики // Сборник эссе: Самый выдающийся ученый. Том Часть 7. Нижний Новгород: Профессиональная наука, 2020. С. 20-24.
  7. ↑ 1 2 Виноградов В. В. А. А. Потебня // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. — М.: «Наука», 1975. — С. 315.
  8. ↑ 1 2 Внутренняя форма слова // Лингвистический энциклопедический словарь / Главный редактор В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  9. ↑ Внутренняя форма — статья из Большой советской энциклопедии. 
  10. ↑ Потебня, 1874, с. 52, 55.
  11. ↑ 1 2 Потебня, 1874, с. 29.
  12. ↑ Потебня, 1874, с. 54.
  13. ↑ Потебня, 1874, с. 36.
  14. ↑ 1 2 Потебня, 1874, с. 61.
  15. ↑ Потебня, 1874, с. 33.
  16. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 342.
  17. ↑ Потебня, 1874, с. 38.
  18. ↑ Потебня, 1874, с. 41.
  19. ↑ Потебня, 1874, с. 32.
  20. ↑ Потебня, 1874, с. 34.
  21. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 332—333.
  22. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 333.
  23. ↑ Потебня, 1874, с. 64.
  24. ↑ 1 2 Потебня, 1874, с. 67.
  25. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 335.
  26. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 343—344.
  27. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 344.
  28. ↑ Потебня, 1874, с. 68.
  29. ↑ Потебня, 1874, с. 75—76.
  30. ↑ Из истории изучения русского синтаксиса, 1958, с. 355.
  31. ↑ Потебня, 1874, с. 535.
  32. ↑ А. Потебня. Язык и народность. Дата обращения: 15 июля 2009. Архивировано 26 марта 2009 года.
  33. ↑ Д. Корнилов. Две Украины. Дата обращения: 15 июля 2009. Архивировано из оригинала 26 октября 2008 года.
  34. ↑ Марка № 1055 «Олександр Потебня. 1839—1891»/2010. (укр.). КМД УДППЗ «Укрпошта». poshta.kiev.ua. Дата обращения: 31 июля 2018. Архивировано 29 марта 2018 года.
  35. ↑ Украинское государственное предприятие «Укрпочта». 10 сентября 2010. Дата обращения: 19 августа 2011. Архивировано 10 марта 2012 года.

Литература

[править | править код]

Дополнительная литература[править | править код]

  • Болотов, В. И. А. А. Потебня и когнитивная лингвистика / В. И. Болотов // Вопросы языкознания. — 2008. — № 2. — С. 82-96.
  • Васильев, С. А. А. А. Потебня — теоретик синтеза / С. А. Васильев // Синтез в русской и мировой художественной культуре : Материалы XIV Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой памяти Алексея Фёдоровича Лосева, Москва, 21-22 ноября 2013 года / Московский педагогический государственный университет, Институт филологии и иностранных языков. — Москва: Общество с ограниченной ответственностью Агентство «Литера», 2014. — С. 10-13.
  • Гречко, В. А. А. А. Потебня о роли языка в познании / В. А. Гречко // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Филология. — 2001. — № 1. — С. 5-15.
  • Кашина, Н. К. Миф и символ в рефлексии русской литературы XIX века (а. А. Фет, А. Н. Островский, А. А. Потебня) / Н. К. Кашина // Грехнёвские чтения : Сборник научных трудов, Нижний Новгород, 07-08 декабря 2007 года. Том Выпуск 4. — Нижний Новгород: Издатель Ю. А. Николаев, 2007. — С. 99-103.
  • Липов, А. Н. Слово как «представление мысли» в философско-лингвистической концепции А. А. Потебни // Философия и культура. — 2009. — № 11 (23). — С. 45-57.
  • Полковникова, С. А. Потебня и Лосев / С. А. Полковникова // Философ и его время : Материалы Международной научной конференции. К 125-летию со дня рождения А. Ф. Лосева, Москва, 17-20 октября 2018 года / Составитель Е. А. Тахо-Годи. — Москва: ООО «МАКС Пресс», 2019. — С. 174—180.
  • Рылов, С. А. А. А. Потебня об исторической изменчивости грамматической структуры восточнославянского предложения / С. А. Рылов // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Филология. — 2001. — № 1. — С. 16-21.
  • Франчук, В. Ю. Олександр Опанасович Потебня / В. Ю Франчук; вiдповiдальний редактор В. М. Русанівський. — Київ : Наукова думка, 1985. — 165, [3] с., 1 л. портр. : ил., портр., факс.; 22 см.
  • Білодід, О. І. Граматична концепція О. О. Потебні. — Киев: Вища школа, 1977. — 303 с.

Ссылки

[править | править код]
Источник — https://ru.ruwiki.ru/w/index.php?title=Потебня,_Александр_Афанасьевич&oldid=1209823756