Зойкина квартира

В 1925 году Театр имени Вахтангова предложил Михаилу Булгакову написать комедию для постановки на сцене театра. В сентябре 1925 года Булгаков получил аванс, и к концу 1925 года была написана четырёхактная пьеса. 11 января 1926 года Булгаков прочитал её труппе театра.

Репетиции в Театре имени Вахтангова были начаты в марте 1926 года. Через месяц, 24 апреля, состоялась генеральная репетиция, на которой было принято решение о переработке пьесы. Письмо Алексея Попова, написанное в июле, свидетельствует о том, что Булгаков сопротивлялся переработке: «Умоляю, — писал режиссёр, — в интересах дела, в интересах успеха спектакля и пьесы свести её к трём актам, то есть так, как предлагал Вам совет и на что Вы не согласились и предлагаете оставить третий акт („Китайская любовь“ и „Тоска“). …Ещё к этому прибавил бы следующее: 1-ю и 2-ю картины второго акта я бы соединил в одну картину…»^[4][5]. На что Булгаков отвечал: «…Я полагал, что я продал Студии пьесу, а Студия полагает, что я продал ей канву, каковую она (Студия) может расшивать, как ей заблагорассудится. <…> Коротко: „Зойкина“ — четырёхактная пьеса. Не-воз-мож-но её превратить в трёхактную…»^[5].

Булгаков всё-таки переработал пьесу, сократил её до трёх актов. По соображениям цензуры из пьесы была исключена частушка, исполняемая Мёртвым телом: «Пароход идёт / прямо к пристани, / будем рыб кормить / коммунистами»^[6]. Новый вариант был прочитан драматургом в театре 15 сентября^[7]. В окончательном варианте пьеса состоит из трёх актов; в первом акте — три картины, во втором и третьем акте — по две картины.

За три недели до премьеры, 5 октября 1926 года, в еженедельном журнале «Новый зритель» было напечатано интервью Булгакова о «Зойкиной квартире», в котором писатель определил жанр пьесы так: «Это трагическая буффонада, в которой в форме масок показан ряд дельцов нэпманского пошиба в наши дни в Москве»^[8].

После премьеры Главрепертком настоял на дополнении в финале, которое должно было показать торжество закона и рабоче-крестьянской милиции. Если в первоначальной редакции Аметистов и Херувим благополучно скрывались из квартиры, то теперь агент угрозыска в пьесе сообщал по телефону: «Да, да, взяли в подъезде Аметистова и Херувима с горничной»^[6].

Для перевода на французский и английский языки Булгаков в 1935 году создал сокращённую редакцию пьесы, в которой были удалены упоминания политических деятелей и некоторых реалий 1920-х годов^[6]. Фамилия Обольянинов в этом варианте была заменена на Абольянинов^[9][4].

Действие пьесы разворачивается в Москве в годы Новая экономическая политикаа. Действие первого акта происходит в мае, второго и третьего — осенью, между вторым и третьим актами проходит три дня.

Тридцатипятилетняя Зоя Пельц открывает на своей квартире швейную мастерскую, а под её прикрытием устраивает дом свиданий. В качестве помощников к ней устраиваются обаятельный мошенник Аметистов и возлюбленный Зои — бывший граф Обольянинов. Зоя надеется заработать деньги, чтобы уехать во Францию, и поначалу её бизнес развивается весьма успешно. Главным клиентом Зои становится коммерческий директор треста тугоплавких металлов Гусь-Ремонтный, который однажды в работнице Зои узнаёт свою любовницу Аллу. Цепь событий приводит к убийству Гуся китайцем Херувимом, подручным Зои. Зою арестовывают. Последние слова героини: «Прощай, прощай, моя квартира».

Исследователи называют несколько возможных прототипов главной героини — Зои:

• Зоя Петровна Шатова, содержательница притона, арестованная в Москве весной 1921 года. При её аресте были также задержаны поэты Анатолий Мариенгоф и Сергей Есенин. Эта версия считается основной после публикации в журнале «Огонёк» (1929 год, № 10) статьи следователя ЧК Самсонова «Роман без вранья + Зойкина квартира». В статье заявлялось следующее:

• Зоя Буяльская. Любовь Белозерская утверждала, что основой сюжета пьесы Булгакову послужила заметка в ленинградской «Красной газете» о раскрытии милицией карточного притона Зои Буяльской, действовавшего под вывеской пошивочной мастерской. Версия сомнительна, поскольку текст заметки не найден исследователями творчества^[6].
• Адель Адольфовна Тростянская, организовавшая в Ленинграде притон и дом свиданий под видом пошивочной мастерской и массажно-маникюрного кабинета. Судебный процесс над Тростянской освещался в октябре 1924 года «Красной газетой»^[6].
• Наталия Юльевна Шифф, жена художника Георгия Якулова. Этой версии придерживались Владимир Лёвшин и первая супруга Булгакова Татьяна Лаппа^[6].

Разрешение на постановку пьесы было получено от Главреперткома 21 октября, и, наконец, 28 октября состоялась премьера^[7].

Режиссёр Алексей Попов в рекомендациях актёрам главным объектом сатиры в спектакле назвал пошлость, разврат и преступление — так называемые «гримасы Новая экономическая политикаа». Он говорил, что спектакль должен звучать как трагифарс, при этом элемент трагического заключается не в судьбах героев, «а в том, что люди скатились до пределов человеческого падения»^[4]. Режиссёр пытался усилить элементы гротеска и разоблачительный пафос, иногда в ущерб психологизму (Булгаков изображает своих потерявших ориентиры героев не только с насмешкой, но и с сочувствием)^[10].

Роли в спекаткле исполняли: Цецилия Мансурова — Зойка; Рубен Симонов — Аметистов; Иосиф Толчанов — китаец Ган-дза-лин; Антолий Горюнов — коварный Херувим, Александр Козловский — Обольянинов, Освальд Глазунов — Гусь, Вера Макарова — Мымра, Елизавета Алексеева — Иванова, Николай Яновский — Роббер, Борис Щукин — Мёртвое тело, Мария Синельникова — Ответственная дама, Вера Львова — 1-я безответственная дама, Анна Запорожец — 2-я, Александра Ремизова — 3-я, Борис Захава — Аллилуйя, Валерия Тумская — Алла Вадимовна, Зоя Бажанова или Елена Берсенева — Лизанька, Валентина Вагрина — закройщица, Елена Понсова — швея, Василий Куза — Пеструхин, Константин Миронов — Ванечка, Борис Шухмин — Толстяк, Б. А. Семёнов — 1-й дворник, Б. С. Баратов — 2-й^[11].

Постановка Алексея Попова имела успех. Рецензенты хвалили актёрскую игру, однако критиковали драматурга за схематизм и одномерность «уголовной хроники», а также за «стереотипность финала»^[4]. Через три дня после премьеры в «Вечерней Москве» М. Загорский написал: «Вот автор, который умеет ловкими приёмами и фокусами скрыть свою драматургическую мелкотравчатость и пустоту».

В своих воспоминаниях вторая жена Булгакова Любовь Белозерская о постановке в театре пишет так:

В начале 1928 года новый руководитель Главреперткома Фёдор Раскольников по собственной инициативе исключил пьесу из текущего репертуара Театра им. Вахтангова. Предполагают, что драматург Раскольников запретил пьесу из-за того, что считал Булгакова своим литературным конкурентом. За запрет пьесы выступал также Анатолий Луначарский, высказывавшийся в печати с критикой «Зойкиной квартиры». За пьесу заступился Иосиф Сталин. В протоколе заседания Политбюро от 23 февраля 1928 года в пункте 19 «О „Зойкиной квартире“» было записано: «Ввиду того, что „Зойкина квартира“ является основным источником существования для театра Вахтангова — разрешить временно снять запрет на её постановку». Протокол подписали Станислав Косиор, Николай Бухарин и Сталин. В апреле 1928 года пьеса была возвращена на сцену театра^[12].

17 марта 1929 года «Зойкина квартира» была окончательно снята по решению Главреперткома, утверждённому коллегией Наркомата просвещения, со следующей формулировкой: «За искажение советской действительности». В газетах того времени тут же назвали постановку репертуарной ошибкой и писали: «Наконец-то идеологический мусор будет выметен», «Театры освобождаются от пьес Булгакова»^[13]. Всего в театре со дня премьеры прошло 198 представлений^[6].

Считается, что снятие пьесы связано в первую очередь не с её содержанием, а с общей тенденцией по запрету пьес Булгакова в конце 1920-х годов. Возможно, запрет вызван и тем, что разоблачение гримас нэпа стало неактуальным, а в образах героев пьесы просматривались не только сатирические, но и трагические черты^[6].

В 1920-е годы пьеса ставилась и в других театрах СССР. Ещё до премьеры в театре имени Вахтангова, 10 апреля 1926 года, Булгаков заключил договор на постановку в Большом драматическом театре. Через несколько дней после премьеры в Театре имени Вахтангова президиум коллегии Наркомата просвещения отклонил просьбу Булгакова о разрешении постановки пьесы в провинции, но уже в декабре соответствующее разрешение было получено^[7]. В конце 1920-х годов пьеса ставилась Киевским русским драматическим театром, Драмтеатром имени Луначарского в Ростове-на-Дону, Тифлисским рабочим театром, Крымским государственным драматическим театром, театрами Свердловска, Баку и др.^[4][14]

После длительного перерыва возвращение на сцену «Зойкиной квартиры» состоялось 10 мая 1984 года в Саратовском академическом театре драмы (режиссёр — Александр Дзекун^[15]), а в 1989 году пьесу поставили сразу два московских театра: МХАТ имени Горького (режиссёр и исполнительница заглавной роли — Татьяна Доронина), и Театра имени Вахтангова (режиссёр — Г. Черняховский)^[14].

За рубежом первая премьера состоялась в 1929 году в Латвии при содействии советского посла А. И. Свидерского (Театр русской драмы, Рига)^[12].

Во Франции премьера прошла 9 февраля 1937 года в парижском театре «Старая голубятня». Режиссёру Мари Рейнгардт Булгаков представил свой собственный «постановочный план». «Здесь, — пишет Нея Зоркая, — исключая четырёхчленную структуру, приняты все требования, которыми донимали его вахтанговцы во главе с постановщиком: параллельно со сценой в „мастерской“ идёт „вербовка“ Аллы в манекенщицы, сцена кутежа развёртывается в последнем акте и т. д. Подчёркнуто, что все темпы в пьесе стремительны, что убийство оглушительное, внезапное. Всё это и было как раз в спектакле Попова, но не было темы волшебства, таинственности, дьявольского соблазна Зойкиной квартиры. В своей „режиссуре“ Булгаков все время говорит об особых эффектах света, мгновенных переменах…»^[16].

В современной России «Зойкину квартиру» ставили многие театры: Челябинский государственный академический театр драмы (1990), Новосибирский драматический театр «Красный факел», Нижегородский Академический театр драмы имени Горького, Русский драматический театр в Чебоксарах, театр Эрмитаж (в последнем в пьесе играла Любовь Полищук), Академический русский театр драмы республики Марий Эл им. Г. В. Константинова (1993, режиссёр Владислав Константинов), Красноярский Государственный театр музыкальной комедии (2009, режиссёр Александр Зыков), Новокузнецкий драматический театр (2010, режиссёр Пётр Шерешевский) и другие^[14].

В 2005 году эстрадный факультет Российской академии театрального искусства на гастролях во Франции в театре «Ле Феникс» в городе Валансьен показал мюзикл по пьесе Булгакова.

В 2011 году спектакль был поставлен режиссёром А. Федоровым, актёры — студенты четвёртого курса Всероссийского государственного университета кинематографии имени С. А. Герасимова (ВГИК)^[17][18].

В 2012 году режиссёр Кирилл Серебренников поставил пьесу в МХТ им. Чехова. На роль Зойки была приглашена Лика Рулла^[19].

1 марта 2014 года Новосибирский театр музыкальной комедии поставил музыкальный вариант трагифарса (композитор Владимир Дашкевич, автор либретто Юлий Ким, режиссёр Михаил Заец, главную роль исполняет Елизавета Дорофеева)^[20].

В декабре 2015 года в санкт-петербургском театре «Балтийский дом» состоялась премьера спектакля (режиссёр Юрий Ядровский)^[21].

В 2023 году в Театре имени Пушкина в Москве состоялась премьера спектакля режиссёра Евгения Писарева^[22][23].

Самым первым был опубликован немецкий перевод пьесы — берлинским издательством И. П. Ладыжникова в 1929 году. Соответствующее разрешение на перевод было получено от Булгакова 8 октября 1928 года. На русском языке впервые пьесу опубликовали в США в «Новом журнале» в 1969—1970 годах. В СССР пьеса была опубликована только в 1982 году^[6].

В 1929 году пьеса была переведена на немецкий язык. В 1935 году актриса Мария Рейнгардт перевела пьесу на французский язык, а в мае того же года советский литератор Эммануил Жуховицкий и секретарь посольства США в Москве Чарльз Боулен перевели пьесу на английский^[4].

Литературные критики проводят аналогии между мёртвым телом Ивана Васильевича и произведением «Сказка о мёртвом теле, неизвестно кому принадлежащем» (1833) Одоевского. Подобное соответствие проводится также между мёртвым телом и колдуном из рассказа Гоголя «Страшная месть» (1832)^[6].

А. Б. Левин установил смелую аналогию между героями пьесы Булгакова и персонажами романа «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, работа над которым началась в 1927 году, то есть вскоре после премьеры пьесы. Он утверждает, что Аметистов является прототипом Остапа Бендера, а Обольянинов — Кисы Воробьянинова^[9]. Аметистов, он же Путинковский, он же Антон Сигурадзе из пьесы — обаятельный пройдоха, артистичный плут, элегантный мошенник, весьма активный и красноречивый, выпутывающийся из различных ситуаций. Как и Бендер, Аметистов перед первым появлением в пьесе вышел из тюрьмы. Голубая мечта Аметистова — Лазурный берег и белые штаны («— Ах, Ницца, Ницца!.. [ср. О, Рио, Рио!..] Лазурное море, и я на берегу его — в белых брюках!»)^[24][9].