В настоящее время в Русской Церкви насчитывается около десяти икон, приписываемых евангелисту Луке <…> Конечно, все эти иконы приписываются евангелисту не в том смысле, что они писаны его рукой; ни одна из написанных им самим икон до нас не дошла. Авторство святого евангелиста Луки здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками (вернее, списками со списков) с икон, писанных когда-то евангелистом[3].
В 1155 году Андрей Боголюбский взял (согласно Н. И. Костомарову, похитил) икону Вышгородской Богородицы из монастыря и перенёс её в Залесскую землю, сначала в свою резиденцию в село Боголюбово, а позже — во Владимир-на-Клязьме[4], где поместил её в Успенском соборе после его постройки в 1158—1160 годах, и она стала главной иконой этого храма[2]. С тех пор икона получила своё нынешнее наименование — Владимирская[5]. По приказу князя Андрея икона была украшена дорогим окладом. Икона сопровождала Андрея в походе 1164 года против волжских булгар. После убийства Андрея Боголюбского в 1176 году князь Ярополк Ростиславич снял дорогой убор с иконы, и она оказалась у Глеба Рязанского. Лишь после победы князя Михаила, младшего брата Андрея, над Ярополком Глеб возвратил икону и убор во Владимир. При взятии Владимира войском хана Батыя в 1238 году Успенский собор был разграблен, и с иконы Богоматери был содран оклад. «Степенная книга» сообщает о восстановлении Успенского собора и возобновлении иконы князем Ярославом Всеволодовичем[6].
Сретение (встреча) Владимирской иконы, икона второй половины XVI века
Во время нашествия Тамерлана при великом князе МосковскомВасилии I в 1395 году чтимая икона была перенесена в Москву для защиты города от завоевателя[4]. На месте «сретения» (встречи) москвичами Владимирской иконы был основан Сретенский монастырь, давший название улице Сретенке. Войска Тамерлана без видимых причин повернули от Ельца обратно, не дойдя до Москвы, что было расценено как заступничество Богородицы[7].
В источниках XV века нет сведений о возвращении иконы во Владимир, как не сообщается и о том, что она была оставлена в Москве. По мнению А. И. Анисимова, в XV веке икона неоднократно «отпускалась» из Москвы во Владимир, а затем возвращалась[8]. В 1471 году великий князь Иван III, собираясь в поход на Новгород, «вшед к чюдотворной иконе Пречистыа Богородица Владимерьскиа и многа молениа съвръши, и слезы доволно излиа…»[9].
Возвращение иконы в Москву в 1480 году, в год освобождения Руси от монголо-татар, было отмечено особо — как второе перенесение иконы. Это стало окончательным её перенесением в Москву. Икона была установлена в новом кремлёвском Успенском соборе. Помещалась справа от царских врат[10].
Перед Владимирской иконой в Успенском соборе молился царь Иван Грозный накануне своих походов, Казанского в 1552 году и Полоцкого в 1563 году. Возвращаясь из походов, царь совершал перед иконой благодарственные молебны. Составляя духовное завещание, Иван IV молитвенно обращался к Владимирской иконе, называл её «державы Руския заступление» и завещал своим детям жить так, чтобы Бог был с ними «молитвами… Богородицы… и милостию честнаго Ея образа иконы Владимирская»[11].
Борис Годунов был «умолен» сесть на престол принесением к нему в Новодевичий монастырь с крестным ходом Владимирской иконы 21 февраля 1598 года[12]. Современник и очевидец этих событий старец Авраамий (Палицын) обличил это действо как умаление святыни, которая никогда ранее не приносилась к смертному человеку[13].
В XII веке Владимирская икона была покровительницей прежде всего жителей Владимира, святыней князя Андрея Боголюбского и его приближённых[2]. Однако уже в «Сказании о чудесах Владимирской иконы Божией Матери» второй половины XII века проводится идея покровительства Богоматери над Владимиро-Суздальской Русью и всей Русской землёй. Позднее икона становится главной святыней Руси[18].
По традиции, восходящей к XVI веку, у Владимирской иконы венчались на царство русские государи. Как главная русская святыня, икона участвовала в избрании митрополитов и патриархов: запечатанные имена избираемых (жребии) клались в её киот, после молебна вынимался один из жребиев, который распечатывался царём и имя избранного оглашалось народу[2].
В ноябре 1917 года во время выбора патриарха в храме Христа Спасителя перед Владимирской иконой Божией Матери, принесенной из Успенского собора Кремля, был поставлен запечатанный ковчег с тремя записками (жребиями) с именами архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого), архиепископа Новгородского Арсения (Стадницкого) и митрополита Московского Тихона (Белавина). После литургии старец Зосимовой Смоленской пустыни иеросхимонах Алексий вынул жребий с именем митрополита Тихона, который стал Московским патриархом[19].
Иконографически Владимирская икона относится к типу Елеуса (Умиление). Младенец припал щекой к щеке Матери. Икона передаёт полное нежности общение Матери и Ребёнка. Мария предвидит страдания Сына в Его земном пути. Подобная иконография была известна в раннехристианском искусстве, но особо широкое распространение она получила в XI веке.
Отличительная особенность Владимирской иконы от прочих икон типа Умиление: левая ножка Младенца Христа согнута таким образом, что видна подошва ступни, «пяточка».
Первоначальный размер (75×55 см) без нарощенных полей
Престол и орудия страстей. Оборотная сторона Владимирской иконы
На обороте изображены Этимасия (престол уготованный) и орудия страстей, относимые к началу XV века (времени второй починки иконы). Это изображение, возможно, выполнено Андреем Рублёвым[6]. Существует версия, что икона с самого начала была двусторонней: об этом говорят одинаковые формы ковчега и лузги с обеих сторон. Изучение иконы под бинокулярным микроскопом подтвердило датировку XV веком. Фон и буквы были прописаны, возможно, в конце XIX века[6].
В 2013 году в ходе исследования иконы было установлено, что под нынешним изображением на оборотной стороне, согласно сопоставлению рентгенограмме гвоздей, оставшихся от старого оклада, было изображение некоего святителя, вероятнее всего, святого Николая Чудотворца[21][22].
Схема-картограмма фрагментов разновременных слоев живописи иконы
По оценкам современных искусствоведов, икона написана в первой трети XII века в Константинополе[2][6]. Первоначальный размер иконы 78×55 см. Позже были нарощены поля. На протяжении своей истории была записана (прописана) четыре раза: в первой половине XIII века, в начале XV столетия (возможно, Андреем Рублевым), в 1514 году, во время переделок в Успенском соборе Московского Кремля, перед коронациейНиколая II в 1895—1896 годах реставраторами О. С. Чириковым и М. Д. Дикаревым[6][23].
Кроме того, малые починки проводились в 1567 году (в Чудовом монастыремитрополитом Афанасием), в XVIII и XIX веках.
Фактически от константинопольского образа сохранились только фрагменты:
К древнейшей живописи XII века относятся лики Матери и Младенца, часть синего чепца и каймы мафория с золотым ассистом, а также часть охряного, с золотым ассистом хитона Младенца с рукавом до локтя и виднеющимся из-под него прозрачным краем рубашки, кисть левой и часть правой руки Младенца, а также остатки золотого фона[23].
Схема-картограмма фрагментов разновременных слоёв живописи иконы «Богоматерь Владимирская»[24] позволяет увидеть эти записи.
В течение веков икона украшалась массивными окладами из золота и серебра с драгоценными камнями и жемчугом и многочисленными привесками (ювелирными женскими украшениями, крестами, иконками, монетами). Первый богатый золотой оклад (согласно летописи — около 2,5 кг золота, не считая серебра) был сделан по заказу Андрея Боголюбского (не сохранился); второй золотой оклад был изготовлен в конце XIV — начале XV века, третий золотой оклад — по заказу митрополита Фотия в первой трети XV века; в 1656—1657 по указу патриарха Никона изготовлена золотая риза, в конце XIX века оценивавшаяся на сумму около 60 000 серебряных рублей. В настоящее время эти оклады хранятся в Оружейной палате[2].
В 1910 году вор ночью проник в Успенский собор Кремля и снял камни с оклада иконы, однако не смог выйти из него незамеченным и был задержан[25].
Владимирская икона Божией Матери занимала столь важное место в культуре Владимиро-Суздальской земли, что летопись того времени, по выражению Д. С. Лихачёва, «строилась как цепь чудес Богоматери»[26]. Первое упоминание об иконе содержится в летописной статье 1155 года, которая повествует об Андрее Боголюбском: «Того же лета иде Андреи от отца своего Суждалю, и принесе ида икону святую Богородицю, юже принесоша в едином корабли с Пирогощею из Царяграда… и украсив ю постави и в церкви своеи Володимери»[27]. Победу князя Андрея над волжскими булгарами в 1164 году летописец назвал «новым чудом святой Богородици Владимирской»[28].
Под 1395 годом летописи рассказывают о помощи Владимирской иконы в избавлении Москвы от нашествия Темир-Аксака (Тамерлана). Владимирская икона упоминается в летописании и позднее, в связи с повествованиями о войнах с литовцами и ордынцами, походами великих князей и царей, избранием митрополитов и патриархов, венчанием на царство русских государей[2].
В качестве отдельных произведений в XII—XVI веках составлялись и переписывались различные сказания и повести, посвящённые Владимирской иконе и её чудесам. Самое раннее из них, «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери», датируется второй половиной XII века. Создание Сказания связывается исследователями непосредственно с деятельностью Андрея Боголюбского. Произведение описывает перенесение иконы из Вышгорода во Владимир и десять чудес от иконы, совершившихся во время перенесения и позже, во Владимире и других русских городах[2]. В Сказании проводится идея избранности Владимиро-Суздальской земли среди других русских княжеств, подчёркивается политическое значение деятельности великого князя и покровительство ему небесных сил. В XV веке была составлена «Повесть о Темир-Аксаке» о чудесном избавлении Москвы от нашествия Тамерлана[29]. Согласно Повести, великий князь Василий Дмитриевич, ища защиты от нападения Темир-Аксака, посылает во Владимир за главной чудотворной иконой Руси. 26 августа (8 сентября) близ Москвы икону встречают крестным ходоммитрополитКиприан со «всем клиросом и причтом церковным», с князьями и народом. В тот же день Темир-Аксак поворачивает войска и уходит в свою землю. Также рассказывается о повелении князя Василия устроить на месте «сретения» (встречи) Владимирской иконы монастырь (Сретенский монастырь) и установить празднование иконе 26 августа. В списках Повести впервые появляется сказание о написании Владимирской иконы самим евангелистом Лукой[2]. Ещё ярче мысль об избранности русского народа и небесном покровительстве Москве выражена в монументальном компилятивном «Сказании о иконе Богоматери Владимирской», созданном во второй половине XVI века на основе «Сказания о чудесах Владимирской иконы» XII века, «Сказания о победе над болгарами» XII века, «Повести о Темир-Аксаке» и других источников. Сказание XVI века вошло в состав Степенной книги, Лицевого летописного свода, других летописей и сборников[30].
↑Протопресвитер Александр Киселёв.Икона Божией Матери «Владимирская»(рус.). Чудотворные иконы Божией Матери в истории России. Дата обращения: 2 сентября 2024.
↑Духовное завещание царя Иоанна Васильевича // ДАИ. 1846. Т. 1. С. 378.
↑Гладышева Е. В., Суховерков Д. Н. Богоматерь Владимирская. — М. : Государственная Третьяковская галерея, 2016. — С. 35—37. — 88 с. — ISBN 978-5-89580-140-6.
↑ 12Антонова В. И., Мнёва Н. Е. Государственная Третьяковская галерея. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации. — М., 1963. — Т. 1. — С. 59.
↑Жучкова И. Л.Повесть о Темир-Аксаке. Архивная копия от 26 ноября 2019 на Wayback Machine // Словарь книжников и книжности Древней Руси : [в 4 вып.] / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); отв. ред. Д. С. Лихачёв [и др.]. Л. : Наука, 1987—2017. Вып. 2 : Вторая половина XIV—XVI в., ч. 2 : Л—Я / ред. Д. М. Буланин, Г. М. Прохоров. 1989. С. 283—287.
↑Жучкова И. Л.Сказание о иконе Богоматери Владимирской.Архивная копия от 26 ноября 2019 на Wayback Machine // Словарь книжников и книжности Древней Руси : [в 4 вып.] / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); отв. ред. Д. С. Лихачёв [и др.]. Л. : Наука, 1987—2017. Вып. 2 : Вторая половина XIV—XVI в., ч. 2 : Л—Я / ред. Д. М. Буланин, Г. М. Прохоров. 1989. С. 360—362.
Владимиров Иосиф. Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву изуграфу и мудрейшему живописцу Симону Федоровичу // Древнерусское искусство: ХVІІ век. — Москва, 1964. — С. 33.
Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. — Т. 1. — М., 1995. — С. 35—40.
Alpatoff M. und Lasareff V. Ein byzantinisches Tafelwerk aus der Komnenenepoche. — Jahrbuch der preussischen Kunstsammlungen, Bd. XLVI, Hf. II. — Berlin, 1925. — S. 140—155 [рус. текст: Византийская икона комниновской эпохи. / Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. Статьи и материалы. — С. 9—29].
Lazarev V. Storia della pittura bizantina. — Torino, 1967. — P. 204, 257.