Долгоруков, Яков Фёдорович

Получил хорошее образование под руководством наставника из поляков и свободно владел латинским языком.

Стряпчий, в том же году он был пожалован в стольники (1671). На свадьбе царя Алексея Михайловича с Натальей Нарышкиной был в числе поезжан (22 января 1671). Сопровождал Государя при поездках из Москвы (1671—1675). Нёс гроб с телом царя Алексея Михайловича из дворца к церкви Михаила Архангела (30 января 1676). Указано ему быть воеводой в Казанском разряде и собираться с ратными людьми в Симбирске (17 октября 1680), тоже с ратными людьми Новгородского разряда в Путивле (26 ноября 1680), пожалован титулом Сибирский наместник. Воевода в Симбирске (1681—1682).

В 1682 году, во время стрелецкого бунта, он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его своим комнатным стольником. Сопровождал Петра I в Троице-Сергиев монастырь (1683).

Царевна Софья, опасаясь его влияния на брата, назначила (27 февраля 1687) и отправила послом во Францию и Испанию, просить эти государства о помощи в предстоявшей войне с Османской империей. Посольство во Францию прибыло в Сен-Дени (17 июля 1687), Париж (31 августа 1687), но не имело успеха и он отправился в Мадрид, куда прибыл (26 ноября 1687), где успеха тоже не имел, возвратился в Москву (15 мая 1688). Из-за границы привёз Петру I астрономический инструмент — астролябию.

Участвовал во втором Крымском походе, за что пожалован золочёным кубком, золотым кафтаном на соболях,100 рублей придачи к окладу и 3500 ефимок на вотчины (27 июня 1689). В разгар распри Петра I с Софьей, одним из первых явился к Петру I в Троице-Сергиеву лавру, за что, по низвержении Софьи (08 августа 1698), назначен судьёй Московского приказа (14 октября 1689-январь 1694).

Участник обоих Азовских походов (1695 и 1696). Назначен начальником Белгородского приказа (05 ноября 1696). Указано писать его ближним стольником с ВИЧем к отчеству (02 марта 1697). Пожалован в бояре (20 июля 1697). Уезжая за границу (1697), Пётр I возложил на Долгорукова охрану южной границы и наблюдение за Малороссией. В третьем Азовском походе, командовал Белгородским полком (1697—1699).

Указом Петра I от 18 (28) февраля 1700 года Иноземский и Рейтарский приказы были объединены в «особый приказ» боярина Якова Долгорукова, при этом предписывалось «писать его боярина во всяких письмах, которые о полковых делах, генерал-комиссаром»^[2]. Этот приказ был переименован в приказ Военных дел(1701).

При осаде Нарвы 1-й посол главноначальствовавшего герцога Кроа (1700), в битве под Нарвой, в результате измены взят в плен, отвезён в Стокгольм, и более десяти лет томился в неволе, где был ответственным за получение и распределения денег среди русских пленных. Занимая деньги на свое имя, помогал нуждавшимся. В ожидании возможного размена на фельдмаршала Реншильда направлен в Якобштадт (1711). Размен задерживался, и Долгоруков отправлен в Умео на шхуне, где на 44 русских пленных приходилось только 20 шведов. Вместе с товарищами обезоружил шведов и за две недели плавания добрался до Ревеля, находившeгося тогда уже во власти русских войск (июль 1711)^[3][4].

В указе Петра I от 15 (26) октября 1707 года именовался уже генерал-кригскомиссаром^[5], а в указе от 18 (29) августа 1711 года — генерал-пленипотенциар-кригс-комиссаром (1711—1716)^[6].

Пётр I назначил князя Якова Долгорукова сенатором. В течение своего плена в Швеции он имел возможность близко ознакомиться с шведскими порядками и государственным строем и потому стал весьма полезным советником, особенно при устройстве коллегиального управления.

Председатель в Ревизион-коллегии (1717). Здесь проявил себя строгим и неподкупным контролёром доходов и расходов казны, неизменно руководствуясь правилом, высказанным при решении одного дела в Сенате: «Царю правда лучший слуга. Служить — так не картавить; картавить — так не служить». Им было раскрыто казнокрадство со стороны столь близких к царю лиц, как Александр Меншиков и Фёдор Апраксин^[7].

Пожалован поместьями в Юрьево-Польском уезде (27 февраля 1712).

В 1720 году у князя Долгорукова открылась опухолью в груди. Невзирая на все старания врачей, он скончался 20 июня 1720 года. Погребён (23 июня 1720) в Александро-Невской лавре, тело его сопровождал сам император Пётр I и императрица Екатерина I Алексеевна.

Очевидец похорон упоминает, что он умер в 64 года, это неверно. Имеются расхождения дня смерти (24 июня 1720)^[8], что неверно, причём считают, что он похоронен на Васильевском острове, в ограде при Андреевской церкви, что опровергается крепостным журналом. Князь Пётр Долгоруков думал, что Яков похоронен в Александро-Невской лавре, что подтверждается донесением Девьера — князю Меньшикову: «….князь Яков Фёдорович, сего месяца, 20 числа представился, и похоронили в Невском монастыре с изрядной церемонией, и во время выноса его и была пальбы из города из пушек и при том провожании изволили быть их Величества» (30 июня 1720).

Женат дважды:

1. Ульяна, урождённая Наумова — дочь Фёдора Наумова, упомянута ещё девицей (1673). Их дочь княжна Анна (1682—1746), замужем за Алексеем Шереметевым. Погребена в московском Богоявленском монастыре. В «Российской родословной книге» Пётра Долгорукова Ульяна названа Ивановной, а не Фёдоровной, что ошибочно.
2. Арина (Ирина), урождённая княжна Черкасская — старшая дочь князя Михаила Черкасского и сестра канцлера князя Алексея Черкасского. Дневала при гробе царевны Татьяны Михайловны (19 сентября 1706). Их дочь, княжна Екатерина, крестница императрицы Екатерины I, умерла в детстве, в возрасте 4 лет.

Имя князя Якова Долгорукова перешло в потомство и сделалось популярным благодаря устным преданиям, свидетельствующим о его прямодушии и неподкупности.

Пётр Щебальский рассказывал:

В Петербурге оказался однажды недостаток в муке, и городу угрожал голод, в Сенате состоялся по этому случаю указ — собрать по четверику ржи с крестьян ближайших к Петербургу местностей, и указ этот был одобрен царём. Долгорукий не присутствовал в Сенате в этот день, а когда ему предложили подписать протокол, он запечатал его и тем приостановил его исполнение. Съехались сенаторы, прибыл царь и узнают, что Яков Фёдорович запечатал одобренный сенатом и царем указ. Шлют за ним… находят его в церкви, требуют в Сенат… Три раза царь посылал за ним, но он явился в сенат только после окончания литургии. Царь, говорят, бросился на него с поднятой рукой, но Долгорукий спокойно… сказал: „Вот грудь моя“. Затем он объяснил, что, не обременяя поборами разоренных уже крестьян, можно до прибытия транспортов с хлебом позаимствовать из богатых житниц Меншикова и других вельмож, не исключая и его самого. Выслушав это, царь обнял его и исполнил по его совету.

Долгорукий часто спорил с Петром I и однажды во время такого спора царь схватился за кортик, но Долгорукий остановил его руку и сказал: «Постой, государь! Честь твоя дороже мне моей жизни. Если тебе голова моя нужна, то не действуй руками, а вели палачу отсечь мне голову на площади; тогда ещё подумают, что я казнён за какое-нибудь важное преступление; судить же меня с тобой будет один Бог».

Гражданские доблести Долгорукого были широко популяризированы в «Деяниях Петра Великого» Голикова, в «Вельможе» Державина, в оде «Гражданское мужество» Рылеева, в "Послании к Мордвинову и в «Стансах» Пушкина.