В стольники производили из нижних чинов, а особенно из дворян, так и знатных отцов дети[2].
Стольники на обедах принимали блюда с едой у служителей, которым было запрещено входить в комнаты царя. Во время пиров стояли у столов. Иногда между стольниками возникали местнические споры о том, за каким столом стоять. При свадьбах Государей были в свадебном поезде на различных должностях.
Комнатные стольники прислуживали царю, когда тот ел один в своих покоях. Хаживал с Государем в мыльню мовником и стольники с платьем изведывали государевой одеждой. Из комнатных стольников Государь выбирал себе спальника, которые находились при нём всю ночь у дверей государевой комнаты, что называлось сидеть у крюка. При приёмах иностранных послов один из стольников назначался сидеть за столом и потчевать гостей. Из стольников назначались рынды[3].
Цари часто рассылали еду по домам: гостям, послам или тем, кто из-за болезни не смог присутствовать на пиру. В этом случае стольник ехал вместе с подарком и наблюдал за порядком.
При выездах царя один стольник был кучером, другие стольники стояли на ухабах саней (ухабные), или за каретами и повозками.
Позднее стольники назначались на приказные, воеводские[4], посольские и другие должности. Стольники назначались в завоеводчики, в полковые судьи, в посыльные воеводы, в есаулы (стольник-есаул), в головы над сотнями дворянскими, воеводами у большого знамени, головами у знамени, у снаряду, у кошу, у обозу. Со времён царя Алексея Михайловича, как учреждены регулярные полки, многие стольники определены были в полковники. При царе Федоре Алексеевиче и во времена правления царевны Софьи Алексеевны стольники были стрелецкими полковниками, для чести. Не только стрелецкие, но и новоучреждённых регулярных полков полковниками. Писали Стольничий чин прежде Полковничьего, так же и стольников посылаемых в города воеводами, Стольническая честь Воеводской предпочитаема была. В разрядных записных книгах писались иногда Стольники и выше Генералов[5].
Городской воевода из стольников мог называться наместником. Ему подчинялись дети боярские. Стольники также бывали судьями в московских приказах. Принимали участие во всех посольствах, иногда назначались послами.
В 1613 году было 88 стольников, в 1616 году было 117 стольников, в 1626 году 217, а в 1643/44 году 348 стольников[6]. К 1687 году число стольников увеличилось до 2724 человек, из них 480 были комнатными стольниками. Кроме этого, в войсках и начальных людях числились 133 стольника и 59 стольников были пожалованы из смоленской шляхты. Жалование стольников было различное: от 15 до 215 рублей и поместный оклад 450—1500 четвертей земли. У царя Ивана V было 74 стольника, у царя Петра — 69 стольников, у царицы Евдокии — 20 стольников[7].
При царицах были свои стольники из молодых людей (позднее пажи и камер-пажи), которые не освобождались от военной службы. Своих стольников имели патриархи. Царицыны и патриаршие стольники жаловались в государевы стольники или в стряпчие.
В Великом княжестве Литовском должность известна с середины XV века. Стольник, заведовавший сервировкой стола и обслуживанием трапезы великого князя, имел подчинённых — подстолиев. Позже должности стольника и подстолия стали номинальными, то есть не связанными с выполнением конкретных обязанностей. С XVII века должность стольника и подстолия существовала также в поветах[8][9]. Стольникам государя давался титул Барон[10].
↑Эскин Ю. М. Очерки истории местничества в России XVI—XVII веков. / Н. ред.: А. Б. Каменский. РГАДА. — М.: Квадрига, 2009. — С. 125. — ISBN 978-5-904162-06-1.
Беловинский Л. В.Стольник // Иллюстрированный энциклопедический историко-бытовой словарь русского народа. XVIII — начало XIX в. / под ред. Н. Ерёминой. — М.: Эксмо, 2007. — С. 656. — 784 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-24458-4.
М.Г. Спиридов. Сокращенное описание служб благородных российских дворян, расположенное по родам их, с показанием, от кого те роды начало свое получили, или откуда какие родоначальники выехали, или которых их происхождение….. М. Унив. тип. 1810. Ч. 1. 1810 г. Стольник. стр. 4.
Успенский Г. П. Опыт повествования о древностях русских. — Х., 1818. — С. 162—169.