Родился 27 декабря 1776 (7 января1777) года. Младший сын фельдмаршала М. Ф. Каменского, который был известен тяжёлым, деспотичным нравом. Мать Анна Павловна (по рождению княжна Щербатова) не чаяла души в своём первенце Сергее. Отец предпочитал старшему младшего, но и он не избегал суровых наказаний. С детства братья не ладили.
С 20 августа 1799 года в Италии. Вместе со своим полком участвует в Швейцарском походе Суворова[1]. Прославился своими храбрыми и распорядительными действиями: отличился в сражениях на перевале Сен-Готард (13 сентября), Чёртовом мосту (14 сентября), при Альтдорфе (15 сентября), в Мутенской долине (19—20 сентября). Суворов писал фельдмаршалу Каменскому: «Юный сын ваш — старый генерал»[2].
По возвращении в Россию, продолжая командовать своим мушкетёрским полком. В 1802 году фельдмаршал Каменский получил положительные отзывы о сыне от императора Александра I и генерала A. M. Римского-Корсакова.
В кампании 1807 года командовал 14-й пехотной дивизией. Участвовал в бою при Бергфриде[3] и сражении при Прейсиш-Эйлау. В апреле 8-тысячный отряд Каменского направлен для деблокады Данцига. В первой половине мая вёл упорные бои, потеряв около 1,5 тысячи человек, пытаясь оказать помощь данцигскому гарнизону. Несмотря на все усилия, экспедиция закончилась неудачей и Данциг капитулировал. Участвовал в сражении при Гейльсберге, где его части понесли самые крупные потери — около 1,7 тысяч человек. 12 декабря 1807 года произведён в генерал-лейтенанты. С 15 декабря командир 17-й пехотной дивизии.
Заслужив от командующего Финляндской армией и генерал-губернатора ФинляндииБарклая-де-Толли репутацию «искуснейшего генерала», Каменский 4 февраля 1810 года назначен командующим Дунайской армией в войне с Турцией. «Назначение Каменского главнокомандующим Молдавскою армией всех обрадовало: все любили его, все уважали, всем известны были его воинские таланты; никто не знал его болезненного состояния, — свидетельствует Вигель. — В первых числах февраля, благословляемый всею Россией, Каменский отправился в Букарешт».
Стараясь обеспечить солдата продовольствием и освободить его от мелочных тягостей мирного времени — учений, парадов, чистки амуниции, он в то же время внушал командирам, что «кто будет находить невозможности, тот будет сменён другим». Заносчивость и высокомерие 34-летнего главнокомандующего сильно вредили ему[4]. Начальники настолько не терпели его, насколько солдаты боготворили Каменского, делившего с ними все лишения.
Излишне самоуверенный, Каменский старался всего сразу достигнуть бешеным нахрапом и терялся перед «кунктаторством» (осторожной тактикой) противника[4].
4 февраля 1811 года заболел тяжёлой изнурительной лихорадкой. 12 марта, передав командование Ланжерону, отправился в Одессу. На пути он лишился слуха, и у него обнаружились признаки умственного расстройства. Умер 4 (16) мая 1811 года в Одессе и был похоронен в селе КаменскомОрловской губернии рядом с отцом. М. И. Пыляев в книге «Старая Москва» пишет: «Его привезли в Орловскую губернию, в родовое их село Сабурово и похоронили подле отца; но мать просила, чтобы сердце было отдано ей: оно хранилось в приходской церкви ее дома в Москве, в Троице-Зубове, пока она была в живых, a после ее смерти, по ее просьбе, похоронено с нею на кладбище в Девичьем монастыре, где она указала себе могилу возле друга своего, Катерины Блудовой»[5].
Граф Николай Михайлович Каменский не был женат; говорили, что он был женихом графини А. А. Орловой-Чесменской, но свадьба эта не состоялась, хотя невеста навсегда сохранила к нему тёплые чувства.
Фаддей Булгарин описывает Николая Каменского как человека среднего роста, сухощавого, смуглого, с серьезным лицом. Его движения были ловки и скоры. Любил носить сюртук и фуражку[6]
Личность молодого Каменского нелегко поддаётся оценке. Добрый от природы, но страшно вспыльчивый, он иногда проявлял холодную жестокость[4]. Способный привязать к себе близких, он оскорблял посторонних людей подозрительностью и недоверием, отталкивал их завистливостью и высокомерием. От бесстрашия и безумной храбрости он быстро переходил к крайней нерешительности[4]. Благодаря постоянному напряжению нервов, он мог переносить труды и лишения войны, успехи оживляли его, неудачи действовали удручающе как морально, так и физически. Люди, близко знавшие Каменского (как, например, А. А. Закревский), прощали ему его недостатки, высоко ценили его достоинства и были глубоко ему преданы. Скептически отзывались об его военном даровании и даже личной храбрости гр. П. А. Строганов, кн. В. С. Трубецкой, кн. С. Г. Волконский[4].
В романе «Война и мир» Л. Н. Толстого имя Каменского упоминается в известном монологе М. И. Кутузова обращенном к Андрею Болконскому:
«…не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпениеивремя. КаменскийнаРущуксолдатпослал, ая их одних (терпениеивремя) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил…»
Кончина молодого блистательного полководца опечалила всю Россию, но нельзя не видеть в этом грустном обстоятельстве милосердия Божия. Если бы Каменский кончил удачно кампанию с турками, он непременно был бы назначен главнокомандующим армиею против французов (в 1812 году), никак не согласился бы на выжидательные и отступательные действия, пошёл бы прямо на Наполеона, был бы разбит непременно, и вся новая история России и Европы приняла бы иной вид — а какой — легко можно сказать теперь, по исходе полувека. Темны и неисповедимы пути Божии! От нетерпения молодого русского генерала на берегах Дуная в 1810 году зависела судьба царств и народов.