Традиционно считается, что род имеет ордынское происхождение, по другой версии — ветвь Ольговичей[1].
Князьями Глинскими был поднят мятеж в Литве, окончившийся их поражением и вынужденным отъездом на московскую службу (1508). Представительницей рода была московская правительница Елена Глинская — мать Ивана Грозного.
Происхождение Глинских документально не подтверждено. В ряде частных родословных, в частности в Келейной книге и Синодальном списке, составленных много позже смерти последнего Глинского, род прослежен от темника Мамая, сын которого якобы выехал из Крыма и создал в приграничье между Золотой Ордой и великим княжеством Литовским автономное княжество Мансура[6]:
И после Донскаго побоища Мамаев сын Мансур-Кият (Маркисуат) Князь зарубил три городы Глинеск, [да] Полдову (Полтаву), [да] Глеченицу (Глиницу) дети же Мансур-киятовы (Мансуркиатовы) меньшой сын Скидер (Скидырь) [Князь] поймал [поимав] стадо коней и верблюдов и покочевал в Перекопы, а большой сын [его] Алекса (Олеско) [Князь, а] остался на тех градех преждереченных [городех].
Однако отношение к этой версии происхождения Глинских уже в XVI веке было критическим, вероятно поэтому она не попала в Государев родословец, хотя Глинские и состояли в родстве с Иваном Грозным[1].
Одна из версий родословной легенды сообщает, что предок Глинских, Алекса, перешёл вместе с вотчиной на службу к князю Витовту. Крестившись в Киеве, он приняв имя Александр. В той же родословной указывается, что от Витовта он получил во владение волость Станко, а также города Хозоров, Сереков и Гладковичи. В начале XVI века была составлена родословная Глинских, которая получила на Руси название «Подлинный родослов Глинских князей». В ней утверждалось, что на службу к Витовту перешёл не только Александр, но и его сын Иван. Также согласно родословным Витовт выдал за Ивана дочь князя Даниила Острожского по имени Анастасия. Также родословные утверждают, что Александр и Иван принимали (1399) участие в битве на Ворскле, и что именно благодаря их действиям Витовт избежал плена и вернулся в Литву. Однако описание битвы полностью совпадает с текстами русских летописей (кроме советов князей Глинских Витовту), поэтому вероятнее всего попало в родословие именно из летописей[1].
В Любецком синодике под номером 31 упоминается князь Иван Глинский, которого Зотов идентифицирует с Иваном Александровичем Глинским. По версии Зотова князь мог попасть в синодик, поскольку владел землями в Черниговском княжестве, в том числе городом Хоробор[7]. По версии историка А. В. Кузьмина, наличие Ивана в синодике указывает на то, что Глинские могли быть происходить от Ольговичей (одной из ветвей Рюриковичей)[1].
Первый Глинский, надёжно зафиксированный источниками, — князь Борис, который присягал на верность польскому королю Владиславу III (1437)[8].
Составители родословцев сообщают, что сын Маркисуата, Алекса (или Лексад), приняв крещение, получил в удел от Витовта огромные земельные угодья по Ворскле и верхней Суле, в том числе Полтаву, Глинск и Глиницу (некоторые историки считают, что так называлась Опошня). Лексада отстроил все эти города-укрепления, которые должны были защищать Великое княжество Литовское от Золотой Орды, а позднее — от Крымского ханства. Его потомки от города Глинска усвоили титул князей Глинских[9]. В родословце также повествуется о том, как предки Глинских спасли Витовта после разгрома на Ворскле[8].
Реальность легенды о происхождении Глинских от Мамая принимает историк А. А. Шенников[10]. В подтверждение своего мнения он ссылается на неназванную «русскую летопись», которая одного из Глинских, Ивана Малого, именует Мамаем, а также приводит письмо Шейх-Ахмеда к братьям Глинским (1501), в котором тот обращается к ним «Кияты князья Мамаевы истинные дети», якобы «апеллируя к ещё не угасшему татарскому этническому самосознанию Глинских»[8].
В облике Елены Глинской, реконструированном по черепу, преобладают не монголоидные, а североевропейские черты.
Гипотетическое литовско-татарское княжество на территории современных Черкасской и Полтавской областей Шенников относит к группе пограничных государственных образований юго-востока Руси, в которых при «срастании славянской и тюркской частей населения» шло складывание казачества. Он высказывает догадку о том, что «князья тут были более похожи на казачьих атаманов, чем на настоящих феодалов»[8]. Типичным представителем этих татаро-литовских князей, видимо, был Богдан Глинский, взятый русскими в плен под Путивлем (1500).
После брака племянницы Михаила Глинского, Елены, с великим князем Василием Ивановичем (1526) значение рода чрезвычайно возросло, а после смерти Василия († 1533) они стали фактическими правителями Московского государства. Против них при дворе составилась партия во главе с Шуйскими, которые и подняли против них московскую чернь после пожара 1547 года. На этом господство Глинских в Русском государстве пришло к концу. Оставшиеся в живых после восстания Глинские (из которых наиболее известен Михаил Васильевич) потомства не оставили, и московская ветвь (по мужской линии) рода пресеклась.
Последним в России из этой линии был боярин, князь Иван Михайлович Глинский († 1602), племянник царицы Елены Васильевны, у которого была дочь Анна. В конце XVII столетия в Москве вновь появляется один из Глинских — князь Михаил Александрович, записанный в Боярской книгестольником (1692) и принадлежавший к младшей ветви рода оставшейся в Литве, имел сына князя Семёна[11][12].
Глинские пользовались собственным гербом, который происходит от татарской родовой тамги, и символизирует княжескую власть.
В красном поле княжеский престол, над ним скипетр, которого рукоятка, имеющая вид креста, образует третью, среднюю ногу престола. Такой герб принадлежал литовским князьям Глинским, имевшим удел в Северии. Ср. герб Огинских[13]. Герб Глинских внесён в Часть 2 Гербовника дворянских родов Царства Польского, стр. 47.
↑Сост: А.В. Антонов. Родословные росписи конца XVII века. - Изд. М.: Рос.гос.арх.древ.актов. Археогр. центр. Вып. 6. 1996 г. Князья Глинские. стр. 128. ISBN 5-011-86169-1 (Т.6). ISBN 5-028-86169-6.
↑Куза А. В. Древнерусские городища X–XIII вв. Свод археологических памятников. — М., 1996. — С. 183
↑Трепавлов В. В. Предки «Мамая-царя». Киятские беки в «Подлинном родослове Глинских князей» // Тюркологический сборник 2006. — М.: Восточная литература, 2007. — С. 319—341.
↑Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время, № 59. — С. 131.
Stanisław Dziadulewicz.Herbarz rodzin tatarskich w Polsce. — Wilno: Nakł. Polskiego Antykwarjatu Naukowego H. Wildera, 1929. — С. 51. — 495 с. (польск.)