сербохорв.Краљевина Срба, Хрвата и Словенаца / Kraljevina Srba, Hrvata i Slovenaca серб.Краљевина Срба, Хрвата и Словенаца хорв.Kraljevina Srba, Hrvata i Slovenaca словен.Kraljevina Srbov, Hrvatov in Slovencev босн.Kraljevstvo Srba, Hrvata i Slovenaca черног.Краљевина Срба, Хрвата и Словенаца макед.Кралство на Срби, Хрвати и Словенци
Девиз: «сербохорв.Један народ, један краљ, једна држава / Jedan narod, jedan kralj, jedna država серб.Један народ, један краљ, једна држава хорв.Jedan narod, jedan kralj, jedna država босн.Jedna narod, jedna kralj, jedna država черног.Један народ, један краљ, једна држава макед.Една нација, еден цар, една држава словен.En narod, en kralj, ena država (рус.Один народ, один король, одна держава)»
По результатам плебисцита герцогство Каринтия предпочло остаться в Австрии. В Далмации порт Задар (Зара) и некоторые острова были уступлены Италии. Город Риека был объявлен «Свободным государством Фиуме», но в 1924 году был оккупирован и аннексирован Италией.
Избирательная система, выбранная для выборов в Учредительное собрание, была пропорциональной, основанной на методе Д'Ондта, который отдавал предпочтение крупным партиям и партиям с ярко выраженным региональным характером. Собрание избиралось всеобщим голосованием мужчин: выборы состоялись 28 ноября 1920 г., на них победили Народная радикальная партия и Демократическая партия. У этих двух партий не было большого количества сторонников в регионах, отторгнутых от империи Габсбургов, поскольку они правили централизованно: в частности, Радикальная партия представила себя в избирательной кампании как сербская партия. Хороших результатов добились также Хорватская крестьянская партия и Коммунистическая партия. Радикалы и демократы объединились и также включили в структуру Организацию боснийских мусульман. Правительство было поручено Николе Пашичу. Хорваты из ХКП, отказавшиеся принести присягу королю, не заседали в собрании, как и другие мелкие оппозиционные партии. Поскольку Конституция вступила бы в силу, если бы она получила 50% плюс один голос вне зависимости от явки в Собрание, она была принята большинством в 223 голоса против 35 и при отсутствии 158 депутатов.
Видовданская конституция 1921 года провозглашала словенцев, сербов и хорватов тремя племенами единого югославского народа[1]. Конституция вступила в силу 28 июня 1921 года, в день св. Вита (Видовдан по-сербски), дату, традиционно очень близкую сербскому народу, и от этого она получила название Видовданский устав. Было санкционировано создание конституционной, парламентской и наследственной монархии и государства с тремя названиями, единым флагом, единым гербом и единым языком (называемым «сербско-хорватско-словенским»).
Конституция установила разделение государственной власти: законодательная принадлежала однопалатному парламенту (Национальное собрание, Народна скупщина), избираемому всеобщим голосованием мужчин лицами старше 21 года, исполнительная — правительству, судебная — судебной власти. Король, однако, разделял законодательную власть со Скупщиной и мог созывать особые собрания парламента, имел право назначать главу правительства и министров, получивших впоследствии доверие скупщины; правосудие, отправленное судами, было от имени короля. Государство было разделено на уезды (области), округа (окружи), округа (котари/срезови) и муниципалитеты (опчине/општине), которые имели свой совет и скупщину. Государственный надзор за децентрализованной административной деятельностью осуществляли назначаемые государем уездные префекты (велики жупани).
Конституция окончательно отменила крепостное право и ликвидировала большие поместья, дала гражданам свободу слова, печати, вероисповедания и объединений. Он установил равенство своих подданных независимо от национальности и вероисповедания, гарантировал бесплатное здравоохранение и образование. Однако свобода печати и слова ограничивалась в случаях оскорбления королевского величества или действий против государства.
Государственная идеология и национальная дискриминация[править | править код]
Идеологической основой государства стало «югославянство», выросшее из иллиризма: в рамках единого государства сербы, хорваты и словенцы должны были с течением времени сформировать единый югославянский народ. Эта концепция, однако, не признавала национальную самобытность прочих славянских народностей страны (славян-мусульман, македонских славян и черногорцев), которые официально считались сербами. Неславянские народы (косовские и македонскиеалбанцы, боснийские и санджакскиетурки, венгры и немцы Воеводины) оказались на положении нежелательных этнических меньшинств, причём если в отношении венгров и немцев государственная политика была относительно толерантной, то турки и албанцы подвергались открытой дискриминации, нацеленной на выдавливание этих народностей из страны[2][3]. Одновременно поощрялось переселение сербских колонистов в Македонию и Косово[4], а использование македонского языка в учреждениях образования и органах власти запрещено. Выступления македонских славян и албанцев против сербизации жестоко подавлялись[5]. Тем не менее, македонский и албанский вопросы по своей остроте в политической жизни государства сильно уступали главной внутренней проблеме: сербо-хорватским противоречиям. Сербия являлась безусловным ядром нового государства, а сербская элита заняла доминирующие позиции в политической системе страны.
Интеграционные процессы, основанные на сербской политической культуре, натолкнулись также на отпор хорватов. Число приверженцев «югославянства» в Хорватии быстро сокращалось, росла популярность националистических идей[2][6][7].
С момента своего основания страна имела бурную политическую историю, когда за десять лет сменилось двадцать пять кабинетов министров. В политической системе королевства ведущая роль принадлежала двум сербским партиям: Народной радикальной партииНиколы Пашича, перешедшей на консервативные, пансербские позиции, и более либеральной Югославской демократической партии Любомира Давидовича, отстаивающей идею единого югославянского народа. Ни одной из этих партий не удалось завоевать сколь-либо значительной поддержки у несербских народов страны, однако относительное численное большинство сербов в этническом составе населения королевства (из двенадцатимиллионного населения Югославии сербы составляли 4,7 млн, то есть 39 %[8]) позволяло радикалам и демократам попеременно находится у власти на протяжении 1920-х годов. Их главным политическим противником являлась Хорватская крестьянская партия во главе со Степаном Радичем, требующая федерализации государства[9]. В КСХС возникло также несколько словенских партий, самой крупной из которых была Словенская народная партия, которая осуждала Конституцию 1921 года как «санкционирующую гегемонию сербства, что является губительным для государства, в котором проживают три народа»[10]. На выборах в Народную Скупщину в марте 1923 года в Словении победила именно она. В Югославии словенцы добились некоторой автономии[11].
После воцарения Александра I был принят ряд мер по ограничению деятельности политических партий. Принятый 1 августа 1921 года закон «О защите государства» запретил деятельность Компартии и аннулировал 58 мандатов депутатов-коммунистов[12]. Летом 1923 года Народная скупщина предала суду в соответствие с этим законом руководство Хорватской республиканской крестьянской партии, а сама партия была на некоторое время запрещена[13].
Для 1920-х годов была характерна острая политическая борьба между радикалами и демократами, а также между сербскими и несербскими партиями, хронический политический кризис, интриги и чехарда правительств. Попытки компромисса между сербской и хорватской элитой неизменно проваливались, росло напряжение в сербо-хорватских отношениях, переходящее в районах со смешанным населением в столкновения на национальной почве. Экономические и социальные вопросы были отодвинуты на задний план и оставались нерешёнными[2]. К концу 1920-х годов обе главные сербские партии находились в глубоком кризисе, в то время как влияние короля неуклонно росло. Кульминацией противостояния различных политических сил стало смертельное ранение 19 июня 1928 года Степана Радича прямо на заседании скупщины. Смерть от рук убийцы превратила Радича в мученика, его имя сделали иконой в политической борьбе не только новый руководитель партии Владко Мачек, но и усташи, которые использовали гибель Радича как доказательство сербской гегемонии и как оправдание своей террористической деятельности против сербов.
Парламентская система потерпела неудачу как инструмент национального единства: не было национальных партий, кроме социалистов и коммунистов (имевших небольшую поддержку или вскоре запрещенных), а были только регионалисты. Идея югославской нации не прижилась: общины сохраняли свою идентичность, региональные правительства. Парламентаризм оказался неспособным решить проблемы страны и выродился в непрерывный спор между политическими группами по пустякам, распределению власти и личностным столкновениям между его многочисленными лидерами. Поэтому 6 января 1929 года король распустил парламент, отменил конституцию и установил королевскую диктатуру («Диктатура 6 января») до 1931 года, а государство получило новое название — Королевство Югославия.
Социально-экономическое положение Королевства сербов, хорватов и словенцев в первые годы его существования было крайне тяжёлым: послевоенная разруха, инфляция, высокий уровень безработицы, нерешённость аграрного вопроса вели к волнениям в деревне и частым массовым забастовкам рабочих. На протяжении всего межвоенного периода в Сербии сохранялось полное доминирование сельского хозяйства в экономике, причём его модернизация шла крайне медленными темпами из-за мелкоземелья[14] и отсутствия капитала.
Объединение южнославянских земель вокруг Сербии не дало сколь-либо значительного толчка к развитию сербской промышленности: сказывались такие отрицательные факторы, как конкуренция со стороны словенских и хорватских предприятий, крайне низкая покупательная способность населения Сербии и более отсталых регионов, нехватка рабочей силы и финансовых ресурсов. Тем не менее, в межвоенный период в Сербии начались процессы индустриализации, прежде всего в добывающей, пищевой и табачной отраслях. Белград был полностью перестроен и превратился в крупный европейский столичный центр[2].
В результате земельной реформы часть земли, отобранной у крупных землевладельцев, были переданы непосредственно крестьянам. Король Александр способствовал колонизации отнятых у помещиков земель крестьянами, которым была дарована отсрочка уплаты налогов на три года, а также переселению, в первую очередь, сербов в другие регионы государства, чтобы способствовать единению между разными культурами страны, хотя в действительности это обостряло межэтническое недоверие.
Здравоохранение и образование были включены в конституцию как гарантированные и бесплатные. Были приняты законы об учреждении сельских школ. Сильный толчок социальной политике дала королева Мария, которая создала благотворительные фонды для поддержки бедных классов и продвигала кампании по вакцинации и профилактике детских болезней.
Новое югославское государство все двадцатые годы сохраняло политическую ориентацию на Францию. В 1927 году две страны подписали двусторонний договор о дружбе. Также Чехословакия, Румыния и Югославия договорились в 1919 году нейтрализовать венгерский ревизионизм и предотвратить восстановление Габсбургов в Венгрии; соглашения между тремя странами нашли воплощение в ряде двусторонних соглашений, подписанных между 1920 и 1921 годами и приведших к созданию так называемой «Малой Антанты».
Италия сохраняла враждебное отношение к новой стране, считая ее новым соперником за контроль над Адриатикой и с которой оспаривала некоторые территории и границу в Истрии и Далмации, особенно порт Фиуме. Парижская мирная конференция не смогла урегулировать итало-югославский спор из-за Фиуме. После прихода к власти Муссолини югославское правительство попыталось улучшить отношения, согласившись с присоединением города к Италии, подписав в январе 1924 года Римский договор. Спор из-за Албании, которую Югославия отказалась передать Муссолини, усилил напряженность между двумя народами. Хорватские политики, находившиеся в правительстве с 1925 г., также были против примирения с Италией. Некоторые правовые вопросы были решены в Неттунских соглашениях в июле 1925 г., но которые не были ратифицированы до ноября 1928 года из-за междоусобиц между югославскими политиками. Также из-за территориального спора не были дружественными отношения с Болгарией.
Единственная сфера, в которой удалось достичь прогресса в объединении югославянских народов. Диалекты хорватов, сербов и мусульман продолжали сближаться вплоть до формирования единого сербохорватского языка, латиница стала второй письменностью для сербов, Белград и Загреб превратились в межнациональные культурные и научные центры[2]. Белград, кроме того, стал одним из важнейших европейских центров русской эмиграции, что оказало значительное влияние на развитие югославской культуры. В литературе и искусстве этнические особенности отошли на второй план, а на первый план вышло противостояние авангарда и традиционного искусства. Доминирующую роль в 1920-х годах играл экспрессионизм, наиболее значительными представителями которого в Сербии являлись, прежде всего писатель Милош Црнянский и поэт Растко Петрович, а также, в литературе — Станислав Винавер и Драгиша Васич, в изобразительном искусстве — Зора Петрович и Милан Конёвич. В скульптуре безусловное лидерство принадлежало хорвату Ивану Мештровичу, автору монумента «Победитель», ставшему одним из символов Белграда[15]. В то же время болгарский язык и культура подвергались жесткой дискриминации и притеснению, так как власти не признавали сам факт существования болгар в стране, все южнославянские диалекты страны официально относились к «сербо-хорвато-словенским».